Фух… Ну и денёк.

Стянув с себя плащ и сумку, я отпустилась на кровать, но шея и ключица заныли, напоминая о малышке Мири и её острых зубах, а ещё о родословности её парочки и наличии яда на этих самых зубах.

Надо сварить антидот.

С этой мыслью я подтянула к себе сумку и начала рыскать в поисках всех ингредиентов. Так, пыльца чёрных роз, сушенный клевер, листочки мелиссы, сушеная лаванда, кристаллы горной росы… А веточка сосны?

А её, видимо, нет.

Вздохнув устало, я потеряла лицо руками и опять сморщилась от боли. Проблема была не в отсутствии этой веточки, ведь буквально за крыльцом подпирали старые амбары своим могучим станом и ель, и сосна. Но чтобы дойти до них, надо было спуститься в общий зал. Где уже горланили всем хором похабные баллады о постое и неверной графине с заданной юбкой… хм, что бегала к нему.

Спускаться туда было откровенной глупостью и очень небезопасно. Тем более, что, как назло, никого из наших сегодня в таверне не было. Ещё не вернулись.

Мелькнула мысль дождаться Садэра. И я даже попыталась осуществить её, но прошёл час, и мой шаад не вернулся. Рана не особо припухла, а вот голова начала кружиться, и меня начало тянуть в сон.

Видимо, малышка Мири спустилась мне в кровь отнюдь не пару миллиграмм.

Что ж, остаётся лишь один выход.

Тяжко вздохнув, я подошла к сумке с куклой.

Ли остался дома, а вот Фэй был моей второй куклой, который ещё больше с анатомической точки зрения напоминал человека.

Достав куклу, я собрала её и почти что легко привязала к конечностям ниточки своей энергии, ибо уже несколько раз тайно от лишних глаз практиковалась в местных лесах с ним.

Согнув средний и указательный палец, я помогла кукле встать самостоятельно, потом плавно подергав мизинцем и безымянным одновременно с правой рукой, и Фэй самостоятельно набросил на себя плащ, теперь больше похожий на высокого мужчину.

Что ж, теперь осталось дело за малым: опираясь на память, вывести его через зал, координируя движениями куклы из своей комнаты, а потом у окна дирижировать дальше.

Я не первый год этим занималась и даже не третий. Поэтому десять минут концентраций и ловкость рук, и я открываю дверь перед моим деревянным напарником, что держит в пальцах ветку сосны. Завожу его в угол комнаты и отпускаю аккуратно на стул, так что плащ скрывает почти его присутствие, но не отвязываю нити энергии, просто перестаю ими управлять, потому что время не терпит. А мучиться всю ночь от кошмаров не хочется, даже в объятьях Садэра.

Срываю иголки с веточки и бросаю их в небольшую турку, в которой обычно варю себе чай, под свечой. Добавляю ложку воды и остальные травы в нужных пропорциях и начинаю неспешно помешивать маленькой деревянной трубочкой, почти засыпая у стола.

Я стараюсь не засыпать, бью себя по щекам пару раз. Опять тру глаза кулачками, но спираль сна втягивает меня за собой. Меркнут возгласы внизу, пьяные речи путников, я засыпаю…

Громкий треск ломающейся двери буквально вытягивает моё тело, чисто на инстинктах, из сонной неги, но не разум. Я рассматриваю мутным взглядом обломки дерева на полу, что когда-то служило ограждением от остальных постояльцев. Сначала страх одолевает меня, и я готова вскрикнуть от испуга при мысли, что это кто-то из пьяни внизу. Но в следующий миг оказываюсь прижатой к стене, и запах гор будоражит сознание образом Садэра, я тут же расслабляюсь.

Но почему его рука на моей шее?