– Там смерть… они говорят по ночам… И ты тоже умрешь. Смерть за каждой стеной. Она внутри! Она шепчет оттуда… она смотрит в щели… ворочается там… они говорят с ней!

– Милая, ты бы домой шла, а? Все хорошо, домой иди.

Он безуспешно пытался выпутать рукав из цепких пальцев, опасаясь делать резкие движения и не желая причинять бедняжке боль.

– А хочешь, милая, я тебе монетку дам? Монетку хочешь? Ты только рукав мой отпусти.

Девушка склонила голову к плечу и снова широко улыбнулась.

– Они не знают, что я все слышала. А я подслушала! – сказала она лукавым тоном избалованного ребенка и заговорщицки хихикнула. – А они меня в замок теперь не пускают.

– В замок, говоришь, не пускают?

Девушка энергично замотала головой. Дирхарт прекратил борьбу за рукав, глядя на нее с сомнением. Да, безумна. Но если она впрямь что-то подслушала и повторяет чужие слова?

– Плохо, что не пускают, да?

Девушка так же энергично кивнула.

– А за кем ты подслушивала?

Она отпустила рукав Дирхарта и теперь молча смотрела перед собой в пустоту.

– Так за кем ты подслушивала, а?

Молчание в ответ. Похоже, девушка стремительно погружалась куда-то, куда не может заглянуть обычный человек. Дирхарту показалось, что еще немного и она забудет, о чем только что говорила с такой горячностью. Он призвал на помощь все свое самообладание, представив, что перед ним ребенок.

– Подслушивала, говоришь… А подслушивать нехорошо! Знаешь, что подслушивать нехорошо?

Он с облегчением увидел, как на лице девушки взамен отсутствующего выражения вновь проступает лукавая улыбка. С детским кокетством она стрельнула глазами в его сторону и уставилась в землю.

– Ишь, какая ты!.. И за кем же ты подслушивала?

– Ну… – Девушка наморщила лоб. – За отцом Джеймсом… он добрый…

– А еще?

Она пожала плечами и протянула: