– Ни в коем разе.

Дирхарт снова сделал шаг к Маргарет, пользуясь тем, что за ее спиной были перила лестницы. Отступать женщине было некуда, еще шаг, и она оказалась бы в его объятиях.

– Так о чем вы хотели спросить?

Дирхарт молчал, скользя взглядом по затянутой тонким сукном строгого платья груди. Маргарет подняла взгляд, но смотрела она не в лицо Дирхарту, а куда-то за его плечо. Ее красивые губы тронула легкая улыбка.

– Сюда идет сэр Роберт. Думаю, он с радостью поддержит разговор, который вы все не решаетесь начать.

Дирхарт с досадой обернулся. По двору действительно шел в их сторону сенешаль барона Роберт Салливан, а за его спиной маячил Дэмьен с еще более трагичным выражением лица, чем обычно.

– Интересно, с чего это баронский секретарь такой кислый?

К восторгу Дирхарта, Маргарет опять улыбнулась.

– Наверное, снова просил руки дочери сэра Роберта и снова получил отказ.

– Снова? Он это часто делает?

– Регулярно. По нему календарь можно сверять.

– Бедняга…

Они переглянулись, уловив в глазах друг друга искорки смеха. Успевший подойти ближе сенешаль окинул обоих сдержанно-неодобрительным взглядом. Видимо, Дэмьен впрямь ухитрился вызвать чем-то его раздражение, потому что более чем почтительное приветствие тот принял довольно холодно. Дирхарт, которого трудно было смутить подобной мелочью, рассказал о встреченной в лесу девушке. Рассказал и тут же пожалел об этом, потому что с лица Маргарет исчезла улыбка. Салливан же, кажется, вообще не понял, о ком идет речь.

– Эту девушку зовут Дженни, ее отец живет в деревне рядом с замком, – сказала Маргарет, в ее голосе явно слышалась грусть. – Здесь ее многие жалеют. Она очень милая, несмотря на больной разум.

– Мне она показалась чистой, как ребенок. Наверное, такие, как она, ближе к Богу, чем остальные… чем я – точно. – Дирхарт улыбнулся. – Кстати, она пожаловалась мне, что ее не пускают в замок.

– У сэра Уильяма мягкое сердце, – покачал головой Салливан. – Он не препятствует отцу Джеймсу в делах милосердия, и в замке хватает тех, кто пользуется этим милосердием. Если девушка так чиста и безобидна, как вы говорите, то странно, что ее не пускают.

Дэмьен, прежде скромно молчавший, тихо произнес:

– Мистрис Маргарет слишком добра, а мессир Дирхарт берется судить о том, чего не знает. Я слышал об этой девице. Она воровка.

Маргарет вскинула на него возмущенный взгляд:

– Что за глупости вы говорите?