— Становись! — рявкнул я, и мои воины, бросая свои занятия, начали строиться.

Я смотрел на племя Чёрных Черепов, вглядываясь в их мрачные лица и пытаясь понять, что они чувствуют. Думаю, ничего хорошего. Перемены всегда пугают, а когда эти перемены приходят на чужих штыках, то и подавно. Во многих взглядах читалось молчаливое сопротивление и мрачная решимость противостоять до конца, некоторые, похоже, смирялись со своей новой судьбой, некоторые ждали, когда я скажу хоть что-нибудь.

— Орки! — громко произнёс я, прохаживаясь перед строем своих воинов и перемешанной толпой орков. — Меня звать Ундзог! Хан Ундзог!

— Слава хану! — грянули мои воины, но я жестом попросил их притихнуть.

— Вождь Манрок согласился на поединок и проиграл! Теперь я — ваш вождь! — продолжил я, когда орки утихли.

Не сказать, что племя сильно обрадовалось такому известию. Для них я по-прежнему был чужаком, который только что убил добрую половину мужчин племени.

— Я предлагал вашему вождю обойтись без кровопролития! Я не люблю, когда льётся орочья кровь! — произнёс я. — Но Манрок отказался и вынудил меня! Да будут боги и духи мне свидетелями, я не желал крови!

Толпа зашумела, не то обсуждая мои слова, не то обвиняя меня в чём-то, и я тем же жестом заставил их умолкнуть. Я не закончил.

— Моя цель — это новый, лучший мир для нас всех, независимо от рода и племени! Чтобы ни один орк больше не воевал с другим! Чтобы наши дети больше не знали голода! — громко кричал я, глядя, как меняются лица орков. — Чтобы мы могли жить спокойно, на плодородных равнинах, зная, что ни один эльф или гном не нападут на нашу деревню!

Я чувствовал, как снова к горлу подкатывает ком, а в уголках глаз начинает поблёскивать. Я верил, в то, во что говорю, и видел, что орки верят мне. И знал, что мы рано или поздно сумеем всё это сделать, но только если объединимся.

— Орки! — мне пришлось добавить в голос рычания, чтобы эмоции не взяли надо мной верх. — Только вместе мы сможем добиться этого! Все вместе, единой ордой!

Я сжал кулак, демонстрируя, как мы должны быть едины. Иначе нас разобьют по одиночке.

— Забудем старую вражду! — проревел я. — Оставим всё позади! Отныне не будет племён, только Орда!

— Орда! — грянуло моё войско, сотрясая своим рычанием здешние горы до самых корней. — Ур-ра!

— Я, Ундзог, вождь шести племён! Клянусь править мудро и справедливо! — я достал нож и полоснул себя по зажившей ране на ладони. — И эта кровь навеки связывает мою судьбу с вашей, а вашу — с моей!

Эффект, конечно, был уже совсем не тот, что на празднике, в свете костров и факелов, но и теперь я чувствовал, как завороженно глядят на меня новые соплеменники.

Прозвучали клятвы, орки племени Чёрного Черепа так же подходили по одному и клялись в верности Орде и мне лично, и, к моему удивлению, никто не осмелился отказаться. Орда пополнилась новым племенем, и теперь все эти горы принадлежали мне, как единоличному правителю Орды. Все, кроме маленького пятнышка посередине, которое будто гниющей язвой выделялось на лоскутном одеяле долин и ущелий. Гномьи земли по-прежнему оставались гномьими, и я должен был исправить это в кратчайшие сроки.

Но это всё потом. Сегодня мы будем оплакивать павших и чествовать живых. Победа далась нам дорогой ценой, но всё же она того стоила, послужив крепким фундаментом для будущих побед. Сегодня Орда доказала своё право на существование. И будет доказывать вновь.