— Я ничего не выдумывал молодой человек. Я отследил вашу жизнь, с момента, когда вас подобрал глава гильдии убийц, до момента, когда вы взошли на эшафот. Я тогда не успел всего несколько минут. И все эти годы думал, что вам отрубили голову.

— Так это были вы, чей крик я тогда слышал на площади?

— Да. Поэтому я только рад, что вы все же выжили. Но, мне говорили, что вы слепы.

— Был. Но как видите, прозрел. Впрочем, это не важно. Герцог, говорю серьезно, никто не должен знать, что ваш найденный внук и я одно лицо. Моя должность не располагает к тому, чтобы иметь семью и близких, надеюсь это понятно?

— Об этом можете, не беспокоится. Кроме меня, ну и этого и его семейки у вас нет никакой родни. Этот проходимец, как единственный родственник пытался наложить лапы и на мой титул и состояние. Вот только я не дочь! Со мной его запугивания не прошли. И с вами такого не будет. Единственная просьба, чтобы вы забрали приданное вашей матери. Там было несколько семейных реликвий. Они должны быть вашими. Моя девочка не виновата, в том, что у вас была такая судьба!

— Как я уже сказал, я ни о чем не жалею. Но постараюсь исполнить вашу просьбу. Вот только прошу, о нашем родстве не распространятся. Если захотите с кем то поделиться, то можете рассказать королю и его первому советнику. Но больше никто!

— Никто не узнает, но пусть этот мерзавец ответит, за то что он сделал! — старик низко поклонился наследнице, еще раз цепким взглядом оглядел внука и, распрямив плечи, будто сбросил огромный груз и несколько десятков лет, широкими шагами покинул зал.

Спускаясь в темницы, Рей с трудом себя сдерживал. И хотя он говорил, что не хочет искать семью и тому подобное, сейчас у него чесались руки придушить человека, оказавшегося его отцом. Такое же чувство, но гораздо сильнее вызывал только один человек. Бывший кронпринц Нагорья. Но в его случае сдерживающим фактором была принцесса. А вот сейчас этого фактора не было, и только от него зависело, что произойдет.

Стражники спокойно пропускали его. Удерживать никто не пытался. И сейчас стоя у дверей камеры, черты его лица поплыли, меняясь. Используя ту же иллюзию, что когда-то в гильдии, в камеру он вошел прежним, таким как он выглядел до встречи с принцессой. Вот только его новый облик видел только узник, для стражи он оставался таким, каким был в последние двенадцать лет.

Барон со страхом смотрел на посетителя, а когда тот поднял на него белесые, невидящие глаза вздрогнул.

— Кто вы?

— Не узнаете собственного сына, барон? Впрочем, и я не в восторге от такого отца.

— Вы не можете быть моим сыном! Он умер тридцать лет назад.

— Не хочу вас разочаровывать, но я как вы видите, выжил. И пусть я слеп и довольно побит этой самой жизнью, которого вы пытались меня лишить, я оказался довольно живуч.

— Я никогда тебя не признаю!

— Ну конечно! Легче признать чужих детей, а не собственного сына. Если учесть, что среди троих вами признанных, только самый младший является вашим. Впрочем, лично от вас мне ничего не надо. Только верните, будьте так добры, приданное моей матери и можете быть свободны.

— Ты хочешь сказать, что потом я буду свободен?

— Знаете барон, я счастлив, что пошел характером, да и внешностью не в вас, а в своего деда. Вот только я гораздо страшнее. И если вы посмеете снова появиться у меня на пути, раздавлю, не смотря на кровную связь. Я надеюсь, понятно выразился? Да, и как принцесса сказала, все ваши земли и счета конфискуются кроме дальнего поместья, куда вы всем семейством ссылаетесь. И наследником, прямо сейчас назначаете младшего сына.

— И я должен поверить, что меня отпустят? После приказа принцессы?

— Принцесса передала вас в мои руки. И поверьте, я имею полное право делать с вами и вашей семейкой все что пожалею. Но, как и она, я не хочу проливать родную кровь. Вот только барон, не стоит заблуждаться на мой счет. Я воспитывался в гильдии убийц, а значит, не знаю, что такое жалость, сострадание и прощение. Если еще раз, попадетесь у меня на пути, я сотру вашу семейку с лица земли. Бумаги для подписи вам доставят через час. После чего советую бежать из столицы как можно быстрее. Да, и если с герцогом что-то случится…