От омара Клён отказываться не стал.
Сегодня раздался первый звонок того, что всеобщая депрессия, охватившая обитателей ВИПа и Премиума, начала давать свои плоды. Клён украдкой улыбнулся, подумав о своих единомышленниках: им некогда было впадать в уныние и депрессировать. У них имелось много более важных дел.
Максим встретился с Вороном после обеда. Ворон был свободен от дежурства и предложил обсудить кое-какие новости. Максим с радостью согласился, так как маялся от безделья. Все его функции в последнее время свелись к контролю, чтобы Аликберов не напился, либо к сопровождению пьяненького шефа к месту жительства. Максим уже не мог спокойно смотреть на эти рожи в ВИПе, не мог слышать их пространные рассуждения о том, кто, что и кому сделает, как только они смогут выйти на поверхность и вернуться к своей обычной жизни, ему надоели все эти жалобы и хвастовство. Встречи с Вороном были отдушиной, поэтому Максим всегда с радостью откликался на его предложения.
– Привет, Макс, – сказал Ворон. – Ты слышал, что Соболев ищет добровольцев для операции на поверхности?
– Куда собрались?
– Вроде бы хотят установить связь с правительством. Говорят, в МГУ была выделенная линия, так вот к ней и планируют подцепиться. Операцию будет возглавлять какой-то спец, который сейчас наверху в хосписе.
– Заражённый?
– Ясный перец. Но не мутировавший. Собирают спецов и военных, но об этом наверху не осведомлены. Я согласился идти, Леший тоже. Хочется посмотреть, что там.
– Знаешь, я тоже хотел бы посмотреть, что там творится, на поверхности, но я вроде бы в другой службе.
– Думаю, этот вопрос Соболев решит. Если ты согласен, попрошу его, чтобы он нажал на твоего шефа насчёт перевода тебя к нам в группу. Но сам знаешь, что с пожрать и выпить у нас бедновато, не как в ВИПе.
– Да мне уже все это «пожрать и выпить» поперёк горла… Понимаешь, Ворон, мне надо на поверхность. У меня наверху жена с сыном остались. Поехали на обследование в ЦИТО в тот день, и все. Мне бы как-нибудь их найти… А в ЦИТО операции не будет? – встрепенулся Макс.
– Чего не знаю, того не знаю. Но что-то про Травму слышал, связанное с новыми разработками костюмов бакзащиты. При чём тут Травма?
– А от кого ты слышал?
– Да уже не помню, кто-то обронил в разговоре… Если бы хоть какая-то логическая связь между Травмой и бакзащитой была, вообще бы не запомнил.
– Ты знаешь, а в Травме такое производство правда было. Мне друг говорил, что ему распоряжение пришло с самого верха привезти эти костюмы в Кремль.
– И что, привез?
– Да нет, это как раз в тот день и было. Он мне звонил, сказал, что заявку выполнил, то есть костюмы получил, Ольгу с сыном доставил в лабу. Уже намечалась заварушка, я ему велел пересидеть в той лабе. Ждать меня. Вот не знаю, что с ними теперь… Но костюмы в ЦИТО точно есть, и производство их там было налажено.
– Слушай, я скажу об этом Соболеву. А там посмотрим. Значит, ты согласен перейти в нашу группу?..
Ворон не обманул. Уже на следующий день шеф вызвал его к себе и стал намёками выяснять, как Максим относится к своей службе и к его персоне. Телохранитель понял, что шеф пытается подтолкнуть его к категорическому отказу от предложения Соболева, хотя о самом предложении так ничего и не сказал. Максиму пришлось хвалить службу, но в то же время объяснять шефу, что охранять его тут в бункере не от кого и что Максим готов оказать помощь товарищам, поскольку опыт и желание имеются.
– Хорошо, майор, я отдам вас Соболеву, но в случае надобности вы сразу же вернётесь. Жить остаётесь на прежнем месте, об этом я позабочусь, – вынес вердикт шеф, представив распоряжение Соболева как своё решение и тут же перейдя на официальное «вы». Он вытащил из кармана айфон с изображением широко известного лица на задней крышке и набрал номер, махнув рукой Максиму: «Свободен».