— Стрела… — Михаил уловил главное — лук местным известен. Неопределенный факт в мозаике происходящего.

— Сбавь обороты. — Четрн покосился на друга. — А то сорвешься…

Песчаный отворот с центрального тракта вывел повозку в изящный парк с причудливо стриженными деревьями. Многочисленные патрули, оккупировавшие парковые дорожки, предполагали, что столь изящный очаг декора предназначен отнюдь не для прогулок. Тарапа миновала двустворчатые ворота, оттененные зеленью, длинный тоннель, освещенный чадившими факелами, и остановилась в крохотном дворике, зажатом высокими стенами. Обстановка напоминала бы каменный мешок, не заканчивайся дворик шикарной стеклянной дверью, за которой просматривались сумрачные глубины дворца. Миновав порог, димпы ступили в просторной коридор, напичканный стражей.

— Нас ведут черным ходом, — предположил Четрн. Михаил и Лаони синхронно кивнули.

— Миг ожиданья промчится незаметно. — Самон вывел их в маленькую светлую комнатку, всю обстановку которой составляла пара каменных скамей. Кивнув, мужчина скрылся за очередной дверью.

Минут через десять, наполненных томительным ожиданием, он вернулся, приведя благообразного сановника, чей возраст скрадывала обильная косметика на лице. Поправив расшитый драгоценностями халат, незнакомец учтиво поклонился гостям:

— Я Селик, хранитель чаши мудрости. Ее испив, наш повелитель зрит всю глубину проблемы. И видя, что граница наша стала неприятной думой вам, он личные приносит извиненья. Идемте, я прошу. Ждет Омпэк вас.

— Клянусь, отвечу… — Четрн дернулся, пытаясь высвободиться из рук Михаила.

— Благодарю вас, — кивнула Лаони. — И вам, Самон, спасибо.

— Что мог, я сделал. — командир поста торопливо юркнул за дверь.

Справившись с легким приступом удивления, Михаил проследовал за Селиком. Тот вел гостей не спеша, предоставляя возможность сполна насладиться убранством дворца. Интерьер впечатлял титанической роскошью драгоценной отделки — самой незатейливой частью архитектурных изысков предстал нескончаемый ряд мраморных статуй, выполненных мастером из ослепительно белого камня.

— Может Хоор пропустил этот мир? — тихо спросила Лаони.

— Смотри вперед, мы пришли. — буркнул Михаил.

Селик остановился перед огромными дверьми, расписанными алой символикой, и подал знак стражникам. Бравые воины дружно налегли на дверные створки… Негромкий шорох, говор и мелодичный перезвон повисли в воздухе.

— Десять из десяти. — Михаил оглядел сверкавший огнями зал. Колоннады вдоль стен, чью белизну подчеркивали чаши метущегося пламени, изваяния стражников в тени колонн и сонм напыщенных вельмож, соперничавших в пестроте одежд — игра красок подавляла, сминала человека в кусочек плоти. В торце залы, на возвышении, располагался трон, на котором величественно восседал задрапированный в алое мужчина.

— Приветствую я вас, на милость уповая, — Омпэк развел руки в скупом приветственном жесте. — Ведь никогда доселе Ерх замечен не был в обиде чужестранцев. Но в праве ошибиться каждый и Самон — исправный воин, представленный к награде мною — не углядел за молодым Асаром.

— Доложили… — насторожился Михаил.

— Внемлю я вашему решенью, — закончил повелитель.

Справедливо полагая, что иного шанса не представится, Четрн шагнул вперед… Лаони рванулась к нему и не успела.

— Ты хетч нам не пропихивай, ведь чай не дети. Твои ахуны, те, что у моста, нас оскорбили. Хотели сделать нас и облажались. Я откровенно зол и требую удовлетворения… Чего молчи? Сама молчи, ты, женщина… — Четрн немного запутался. — Короче, где Врата?