— Вы говорите нормально?

— Да. Я не из Ерха. Приехал по торговым делам, попал в драку на рынке и вот, собственно… Светлоликий извиняется передо мной вторую полную луну.

— Ясно. — Михаил задумался — загадки Ерха множились, тая подвох за показным радушием. Средоточие без устали напитывало паранойю, истончая веру.

Омпэк улыбнулся и повелительно взмахнул рукой.

В трапезную дивным видением скользнули танцовщицы. Одетые в прозрачные шелка они струились туманными манящими видениями. Плавные изгибы тел, обрисованные пламенем, играли желаниями и возможностями. Громче заиграла музыка, рождая стремительный вихрь танца. Поток шелка и длинных волос завораживал…

Михаил чем-то подавился. Деликатно кашлянул и совсем близко увидел гладкие икры танцовщицы, которая лихо кружилась на столе, умудряясь не коснуться блюд.

— И красота сия достойна всяческих похвал, — провозгласил Омпэк. — Снедаем беспокойством взор мой. Все ль хорошо у дорогих гостей? Довольны ли они?

— Более чем, — хмуро ответила Лаони. — Мы устали. И разговор к вам есть…

— Как мог забыть я, — горестно воскликнул Светлоликий. Стихла музыка, остановился танец. — Ведь путь проделан вами из-за каря мира. Конечно. Комнаты готовы.

— Нет… — Лаони почувствовала, как сильно вымотала ее дорога. — Благодарю.

— Чтоб скрасить тьму и пустоту ночную, возьмите женщин.

Посмотрев на досадливо скривившуюся Лаони, Четрн хмыкнул:

— Воздержимся мы… Болезнь нам сильно фишки сбила…

Михаилу понравилось это безапелляционное «мы». Он устало кивнул, не в силах пикироваться с Курьером.

— Они болели. Я возьму. Одну, — поднял руку Ор.

Чет забыл выдохнуть в немом вопросе.

— Слуги, проводите, — распорядился Омпэк.

Комната, куда сопроводили Михаила, соответствовала общему убранству дворца — безумно расточительному, не знавшему меры в нагромождении роскоши. На кровати, задрапированной шелками, мог с успехом кувыркаться полк. Но стараниями Чета лежанка приютит лишь одиночество… Настройщик подошел к окну. Далеко внизу горел огнями город Ерх, наполняя ночь жизнью.

Михаил чувствовал — Врата где-то рядом, лишь руку протяни… Завтра Омпэк ответит на вопросы, коих накопилось изрядно за время пребывания в городе. Дворцовые изыски сочились необъяснимой тревогой — вопреки радушию хозяев. Неторопливо раздевшись, Михаил в приступе скромности пристроился на краю королевского лежбища, мимолетно вспомнил о доме и спустя мгновение уснул — день выдался не из легких.

Кроватное ложе бесшумно раздвинулось, сминая шелка. Лежи гость по центру, он бы неминуемо рухнул на блеснувший в темноте клинок. Убийца прицельно глянул на силуэт спавшего и выскользнул из потайного хода. Никаких проблем — рука тверда, а сталь остра.