Я подошёл к прятавшемуся в полумраке колодцу, засучил рукава тельняшки. Поманил к себе Колю Барсова (тот неохотно, но всё же покинул вслед за мной душную кухню). Я огляделся. Отметил, что небо уже избавилось от следов заката. А окружённая крошками звёзд бледная луна не испепеляла землю, как это делало днём солнце. Лунного света хватило, чтобы я увидел: рядом с домом не бродили курильщики. Да и в пахучих кабинках (туалетах типа «сортир») никто не прятался. Из дома доносились звуки голосов и дребезжание гитарных струн (неутомимый Артурчик вновь перепевал ранний репертуар Владимира Высоцкого). В почти высушенной солнцем сорной траве трещали взбодрившиеся и осмелевшие к ночи насекомые.

— Подойди ко мне, Коля, — сказал я.

Барсов приблизился — бесшумно, будто ступал по земле мягкими кошачьими лапами. Он замер в трёх шагах от меня, заслонил собой окна кухни, где в одиночку разбиралась с последствиями ужина Лена Котова. Николай молчал. Я не видел его лицо: оно пряталось под маской из ночного мрака. Чувствовал в Колиной позе настороженность — будто Барсик готовился в любой момент отпрыгнуть от опасности, к которой он явно причислял и меня. Коля кашлянул и поинтересовался, что мне от него понадобилось. Говорил он уже не с тем уверенным и нагловатым тоном, с каким вешал лапшу на уши Лене Котовой. За короткими, словно рублеными фразами он прятал нотки испуга: Николай интуитивно не верил в мою показную доброту.

— Барсик, ты любишь пиво? — спросил я.

Барсов дёрнул плечом — его глаза блеснули.

В доме замолчала гитара — «трудовики» снова искупали Артурчика в овациях.

— Люблю, — неуверенно ответил Коля.

Он кивнул.

Я скользнул вперёд и вполсилы ударил его под двенадцатое ребро. Кошачья реакция спасовала перед скоростью боксёра-перворазрядника.

Барсик выдохнул писклявое: «О-о!» Согнулся вбок — запоздало прикрыл локтем пострадавшие рёбра.

— Удар по почке заменяет бокал пива, — сообщил я. — Так говорили в армии.

Я взял двумя пальцами вновь притихшего парня за подбородок — приподнял Николаю голову и заглянул ему в глаза. Парень не отпрянул и не осыпал меня ругательствами. Он вздрогнул.

— Согласен с тобой, Барсик, — сказал я. — Ощущения не те, что и после настоящего пива. Зато бесплатно.

— За что? — спросил Николай.

Барсов справился с последствиями от «распития спиртного», выпрямился. Лунный свет отразился на его влажных щеках. Николай вздохнул — позади него, в доме, снова забренчали гитарные струны.

— Это аванс, Барсик, — сказал я. — Первая бесплатная кружка в рекламных целях. Чтобы ты помнил о вреде спиртных напитков.

Похлопал Николая по плечу.

— И чтобы ты запомнил, Барсик: Лена Котова нравится моему младшему брату. Как женщина, она для тебя не существует.

Коля Барсов встрепенулся, словно его возмутили мои слова. Он запрокинул голову, посмотрел мне в лицо. Но не возразил мне, потому что увидел около своего носа мой кулак (не сильно уступавший размерами его голове).

— Чувствуешь запах пива, Барсик? — спросил я. — Волью в тебя кружку пенного всякий раз, когда замечу твою рожу рядом с Котовой.