Я отвел его руку и стал пристально наблюдать за тем, что происходило за стеклянной перегородкой. Сирз колотил по столу всего в нескольких сантиметрах от Мэнли, излучая при этом неподдельную ярость и без тени заикания произнося:
— Тебе нужна была еще одна дырка, и ты думал, что Бетти очень просто заполучить. Ты стал к ней приставать, но это не сработало. Тогда ты стал ее умолять. Это тоже не сработало, и тогда ты предложил ей деньги. Но она сказала, что у нее месячные, и это тебя окончательно доконало. Ты захотел, чтобы из нее по-настоящему потекла кровь. Расскажи мне, как ты отрезал ее титьки. Расскажи мне...
Мэнли завопил:
— Нет!
Сирз грохнул по стеклянной пепельнице, стекло треснуло, во все стороны полетели окурки. Рыжий прокусил губу, из нее брызнула кровь, которая затем стала стекать по подбородку. Сирз еще раз треснул по пепельнице, мелкими кусочками она разлетелась по всей комнате. Мэнли хныкал:
— Нет, нет, нет, нет!
Сирз прошипел:
— Ты знал, чего тебе надо. Ты старый распутник и знал, где можно снять девок. Ты напоил Бетти, раскрутил ее на разговор про ее старых приятелей, втер ся к ней в доверие, прикинувшись приятным в общении капралом, который желает ей настоящей любви, чтобы ее любили только те, кто побывал в бою, те, кто действительно заслуживали любовь такой красотки...
— Нет!
Сирз грохнул по столу — «ба-бах!».
— Да, Рыжик, да. Я думаю, ты привез ее в какой-нибудь ангар, может быть, на один из тех заброшенных фордовских складов в Рико-Ривера. Там, наверняка, было много всяких веревок и брошенного инструмента. И тут на тебя напал стояк, и ты обтрухался, даже еще не успев залезть на Бетти. Ты и до этого был на взводе, а сейчас у тебя просто поехала крыша от злости. Ты вспомнил сразу всех девок, которые смеялись над твоим мелким стручком, и припомнил те ночи, когда твоя жена говорила: «Не сегодня, Рыжик, у меня болит голова». И тогда в бешенстве ты связал Бетти и стал ее избивать, а потом начал кромсать ее на части! Признавайся, долбаный дегенерат!
— Нет!
Ба-бах!
Стол подпрыгнул от удара. Мэнли чуть не рухнул со стула, но Сирзу удалось его вовремя поддержать.
— Да, Рыжик, да. Ты вспомнил всех девок, которые говорили тебе: «Я не сосу», ты вспомнил, как в детстве тебя шлепала мама, как злобно смотрели на тебя настоящие солдаты, когда ты играл на своем тромбоне в военном оркестре. Лодырем, с маленьким стручком, которому отказывают все бабы. И за это все должна была расплачиваться Бетти? Так?
Сплевывая кровь и слюну, Мэнли бормотал:
— Нет. Господь мне свидетель, нет.
Сирз заметил:
— Господь ненавидит лжецов, — и трижды ударил по столу — бах! бах! бах! Мэнли повесил голову и начал тихо хныкать. Сирз опустился на колени рядом с его стулом.
— Расскажи мне, Рыжик, как Бетти вопила и умоляла ее пощадить. Расскажи это мне, а потом Господу.