Я попытался ее поцеловать, но она завела эту пластинку о том, что не может со мной спать, потому что отец ее ребенка должен быть военным героем, а я всего лишь военный музыкант. Она просто свихнулась на этом. Только и твердила об этих долбаных военных героях.

Миллард встал.

— Почему это долбаных, а, Рыжий?

— Потому что я знал, что все брехня. Она говорила, что была замужем за таким-то, была помолвлена с тем-то, но я-то знал, что она просто пыталась меня унизить, потому что я никогда не нюхал пороху.

— Она называла какие-то имена?

— Нет, только звания. Майор, капитан, как будто мне должно быть стыдно за то, что я всего лишь капрал.

— И ты ее за это ненавидел?

— Нет! Не надо мне ничего приписывать!

Миллард расправил плечи и сел.

— После того, второго свидания, когда вы встретились снова?

Мэнли вздохнул и положил голову на стол.

— Я говорил вам об этом уже три раза.

— Сынок, чем скорее ты расскажешь об этом еще раз, тем быстрее ты пойдешь домой.

Мэнли поежился и обхватил себя руками.

— После того второго, свидания я не получал от нее никаких вестей вплоть до восьмого января, когда в офис пришла эта телеграмма. Там было сказано, что Бетти хотела бы со мной встретиться во время моей следующей поездки в Сан-Диего. Я послал ей ответную телеграмму и сообщил, что буду там на следующий день и тогда мы встретимся. Мы встретились, и она вдруг стала умолять, чтобы я отвез ее в Лос-Анджелес. А я сказал...

Подняв руку, Миллард остановил его:

— Она сказала, почему ей надо в Лос-Анджелес?

— Нет.

— Она не сказала, что ей надо с кем-нибудь там повидаться?

— Нет.