– Вы что, пытаетесь шить мне дело?

– Нет, мистер Боулзер, не пытаемся. Вы говорили кому-нибудь о вашей связи? Такому человеку, который мог бы застать миссис Данвуди врасплох и настоять на том, чтобы она поехала куда-то, чтобы с ним поговорить?

– Нет, об этом никто не знает. – Ник сложил руки на груди.

– Вообще ни один человек? – не унималась Конни.

– Ну, видимо, кто-то все-таки знает, раз вы нашли меня. Кто бы это мог быть?

– Боюсь, мы не можем раскрыть эту информацию, но, судя по всему, если кто-то узнал о вашей связи не от вас, то, возможно, он узнал об этом от самой миссис Данвуди, – сказал Барда.

– Хм… Она не была счастлива, это я знаю точно. Да, у нее были деньги, и большой дом, и семья, но она всегда чувствовала, что ей чего-то не хватает. Может быть, она просто сбежала и не хочет, чтобы ее нашли.

– Понятно, мистер Боулзер. Возможно, нам понадобится поговорить с вами еще раз. Я бы попросил вас вспомнить даты и время ваших встреч с миссис Данвуди и предоставить нам распечатки ваших телефонных звонков, которые могут иметь отношение к делу. Я отправлю полицейских, чтобы они сняли с вас показания.

– А не могу ли я просто явиться для этого в участок? – Ник подался вперед, на этот раз держа ноги вместе. – Это было бы проще. Ведь у меня есть отношения с женщиной.

– Как же ей повезло, – заметила Конни.

– Конечно, – сказал Барда и протянул Нику визитную карточку. – Позвоните мне, и я все устрою. Но я рассчитываю, что вы свяжетесь со мной до конца завтрашнего дня, иначе вам придется дать показания у вас дома.

Ник не стал утруждать себя прощанием, а просто вышел, даже не придержав дверь.

– Значит, это не было чем-то разовым, – прокомментировала Конни. – Бедная Дарпана.

– Да уж. Но, похоже, это еще один тупик. Даже если муж Элспит и пронюхал о ее интрижке, на время ее похищения у него железное алиби, и его горе кажется мне искренним. Он регулярно ездит в заграничные командировки, так что думаю, ей было нетрудно скрывать свою связь. У них есть няня, присматривающая за их детьми. Так что у Элспит было достаточно свободы.

– Все в убийстве Анджелы было так или иначе связано с тем, что она была безупречна как жена и мать. На первый взгляд Элспит кажется такой же. Примерно тот же возраст, счастливый брак, двое детей. Раз у нас вырисовывается профиль человека, который либо хочет, чтобы такая женщина принадлежала ему, либо желает осквернить женщину, обладающую такими достоинствами, то он никак не может знать о Нике Боулзере.

Барда встал:

– Мне надо решить, что из этого следует сообщить мужу Элспит.

– Ничего, – сказала Элспит. – Ни единого слова.

– А вам не кажется, что у него есть право знать? Это может иметь отношение к делу.

– Да, может, но я очень в этом сомневаюсь. Ник Боулзер идиот, и женский пол заслуживает мужчин получше, но он не мог причинить вреда Элспит. Он слишком ленив. Если вы сообщите о нем мужу Элспит, тот наверняка расскажет об этом своим родителям, или другу, или адвокату – список бесконечен. И если эта информация утечет, если о ней пронюхают СМИ, то та единственная вещь, которая помогает Элспит оставаться живой, – тот факт, что убийца идеализирует ее, – накроется медным тазом. Полагаю, что именно этот факт и поможет нам найти ее.