Она удалилась, и в палату возвратилось тепло.

– Я же говорила тебе, я ей нравлюсь, – ухмыльнулась Конни.

– Думаю, есть много такого, чего ты мне еще не объяснила.

– Ничего важного. Вероятно, в своем заключительном отчете я просто объяснила то, что произошло, недостаточно внятно.

– Ты убила его. И сделала это с помощью поясного ремня? Овербек была права. Должно быть, это было нелегко.

– Это была самооборона. Однако это было легче, чем ты думаешь, ведь вопрос стоял так – либо его жизнь, либо моя. В гробу было мало кислорода, и я не знала, когда меня найдут. И я хочу получить свой ремень обратно, когда дело было будет закрыто. Смотри, не забудь прислать его мне. Он у меня давно.

– Перестань валять дурака.

– Да ладно. Вообще-то это ремень ручной работы из Италии.

– Конни, то, что тебе пришлось пережить…

– Давай не будем. Я выжила. Ты тоже. Все могло закончиться намного хуже.

Барда лежал неподвижно, глядя на Конни. Она первая отвела глаза.

– Жаль, что ты возвращаешься в Америку, – сказал инспектор.

– В самом деле? – усмехнулась Конни. – Вообще-то мне предложили поработать консультантом в Лондоне, когда я закончу свои дела в Вашингтоне. Полагаю, я могла бы рассмотреть это предложение.

– Не зарывайся, – посоветовал Барда.

– Меня уже поздно воспитывать. – Конни встала. – Мне надо успеть на самолет, инспектор Барда. – Она быстро и нежно поцеловала его в губы. – Но каждый день я буду ждать твоего звонка. Только помни о разнице во времени. Я терпеть не могу, когда меня будят по ночам.

– Я это учту.

– Тогда до новой встречи. – И Конни, остановившись в дверях, помахала рукой.

– А ты не могла бы как-нибудь показать мне Мартаз-Винъярд? – спросил Барда. – Похоже, это одно из тех мест, пребывание в которых идет на пользу душе.

– Верно, – улыбнулась Конни. – И да, я тебе его обязательно покажу. Мне хочется показать его именно тебе.

Барда улыбнулся и закрыл глаза. Когда он открыл их опять, доктор Констанс Вулвайн уже ушла.