Квинтен побледнел.

– Так это была моя вина.

Кэти провела рукой по его щеке, качая головой.

– Ты ничего плохого не сделал – по сути, ты вообще не сделал ничего, в этом‑то и была проблема. Я хотела, чтобы ты стал другим, открытым и осознающим собственные недостатки и сильные стороны. Вот только я не знала, как попросить того, что хочу, и будущее казалось мне беспросветным.

– И ты сдалась, – ровно произнес Квинтен. Кэти пожала плечами.

– У нас не было ничего общего, Квинтен. Недавно мне показалось, что наши отношения изменились, но потом ты поверил в то, что я могла взять крупную сумму денег у твоего отца и не сказать ничего тебе. И я подумала: о каких вообще отношениях тут может идти речь?

Квинтен приложил ее пальцы к губам.

– Вот тут ты ошиблась, Кэт. У нас много общего. Каждый удар твоего сердца важен для меня, каждый твой вздох. Не могу представить жизнь без тебя. – Выпустив ее руку, Квинтен шагнул назад. – Ты любишь меня?

– Да, – произнесла Кэти, ненавидя себя за слезы, что полились по щекам.

– Тогда я дам тебе время на раздумье, пока ты не будешь уверена. Вот увидишь, любимая, ты – все, что мне нужно. Прости меня за глупость и жестокость. Я всю жизнь буду доказывать тебе, что мы идеально подходим друг другу. Если не ты, Кэт, то мне никто не нужен.

– Не переигрывай, – произнесла Кэти сквозь слезы, обнимая его. – Я обожаю тебя, – прошептала она. – Повтори то, что ты мне сказал.

Квинтен нашел ее губы и прижался к ним поцелуем.

– Я люблю тебя, моя дорогая, и сразу предупреждаю: я куплю тебе кольцо с самым огромным и дорогим бриллиантом, который сумею найти, и заставлю тебя носить его, чтобы все знали, что ты моя.

Кэти прижалась щекой к его груди.

– Знаешь, Квинтен Стоун, я переживу. А теперь, если ты не очень торопишься, я покажу тебе мою новую кровать.

Квин ухмыльнулся, и глаза его озорно блеснули.

– Я с радостью приму предложение.