– Лорд Кастанелло только что признал ребенка своим. Для суда устного свидетельства уважаемого человека вполне достаточно.

– До тех пор, пока родство между лордом Кастанелло и этим ребенком не доказано, мальчик находится под опекой Короны. А значит, по делу супругов Кастанелло он будет проходить как свидетель, а не как один из обвиняемых. Очевидно, что мальчик нуждается в лечении и защите. И Корона в моем лице обязана предоставить ему все это в полном объеме.

Майло открыл было рот, чтобы что-то возразить, но тут же замолчал, крепко стиснув зубы.

Старший обвинитель презрительно фыркнул.

– Я вынужден обсудить этот вопрос с вашим начальством, – проговорил он. – Думаю, мы с главным дознавателем Аллегранцы сумеем прийти к соглашению по поводу уместного обращения с ребенком опасного убийцы.

– Непременно, господин де Лука. Обсуждайте. И не забудьте упомянуть о факте ненадлежащего использования табельного оружия. Пусть проверят заряды у всех присутствующих – включая ваших собственных подчиненных. При всем уважении, подобная халатность не должна остаться без выговора и записи в личном деле.

Скрипнув зубами, старший обвинитель развернулся и зашагал прочь. Господин дознаватель махнул рукой, и лекари, подхватив носилки с находящимся без сознания мальчиком, направились следом.

Майло отстранился от меня, неотрывно следя взглядом за сыном.

– Я должен поехать с ними. Я не могу бросить сына. Мне нужно…

На лорда Кастанелло было больно смотреть. Он едва держался на ногах после двух выстрелов из энергетического оружия, но явно собирался броситься за носилками и, если придется, идти до Аллегранцы хоть пешком. Этого не потребовалось – Густаво уже спешил к нам, ведя под уздцы оседланного тонконогого коня. Видимо, в ожидании нового самодвижущегося экипажа лорд вновь завел в поместье лошадей.

Было безумно трудно сдерживаться и не паниковать. Липкий, удушающий страх пробрался под кожу, сжал сердце. Что же станет с Дарреном, когда он покинет пределы поместья? Что, если именно этого и добивался злокозненный менталист? Получить Даррена, единственного ребенка лорда Кастанелло, беспомощного, беззащитного… и бесконечно любимого. Майло ведь сделает ради сына все, пойдет на любые жертвы. Откажется от всего на свете…

Мысли лихорадочно заметались в голове. Жизненно важно было найти какой-то способ защитить Даррена от возможного ментального воздействия. Но как? К кому обратиться за помощью?..

Густаво догнал нас у карет законников. Лорд Кастанелло тяжело забрался в седло, сжал поводья.

– Я скоро вернусь, – проговорил он скорее себе, чем мне. – Я привезу его домой.

Я отстраненно кивнула. Но… где-то на самом краю сознания билась противная мысль: «А если…»

А если лорду не удастся возвратить сына? Что, если все происходящее – это действительно план человека с красным перстнем? Как защитить Даррена от влияния злокозненного менталиста?

Я чувствовала, что уже знаю ответ. И понимание этого добавило мне смелости решиться на тот единственный шаг, который я могла сделать для спасения Даррена. Довериться человеку, о котором внутреннее чутье подсказывало, что он не желает мальчику зла. Мне – может быть, но не Даррену.

– Фаринта, – поморщился господин дознаватель, когда я схватила его за рукав форменного кителя.

– Господин дознаватель, вы должны помочь мне, – поспешно выпалила я, не давая ему опомниться. – Это очень важно.

– Почему вы решили, что я должен вам помогать?