Теперь оставалось только два пути — магнитофонная пленка и чай.

— Вот кто будет рад до смерти, так это Хэксли, — задумчиво продолжал Сигрен. — Можно сказать — такой сюрприз. И на самом краю пропасти.

— На краю пропасти? — заинтересовался Бэрд.

— Ну да. В последнее время дела нашей конторы шли все хуже и хуже. Настолько плохо, что Хэксли был на грани банкротства. Под эту задачу он взял большой заем. Представляете, каким ударом явилось для него исчезновение листка с решением Девидса. Ведь уже в руках держал и вдруг…

«Кто же мог подсыпать яд в стакан чая? — напряженно размышлял Бэрд. — Один из пятерых. Если не эти четверо, то Девидс. Но Девидс отпадает — странно было бы совершить самоубийство в момент великого открытия. А почему, собственно, пять? Ленгли сказал — каждый дежурил один раз в неделю. Но ведь убийство произошло в субботу. Значит, был шестой. Кто же?»

— Скажите, пожалуйста, — обратился Бэрд к Сигрену, — Вы не помните, кто в тот день разливал чай?

— Суббота? Если приходилось работать в субботу — дежурил сам шеф.

«Хэксли? Вот это любопытно».

— Еще один вопрос. У каждого из вас свой постоянный стакан?

— Нет, зачем же, — ответил Сигрен, с недоумением глядя на комиссара. — Каждый берет первый попавшийся. Разве не все равно?

— Да, да, разумеется, — согласился Бэрд. — А вы не помните, господин Сигрен, когда вы в тот день брали свой чай, сколько еще стаканов оставалось на столе?

В глазах Сигрена мелькнуло беспокойство, но он ответил с готовностью:

— Чай мы как раз взяли почти одновременно все четверо. И разошлись по своим комнатам.

— И после этого на столе оставалось только два стакана?

— Да: Девидса и шефа.

— Благодарю вас.

Так, значит, всыпать тектолон в стакан Девидса мог либо Ленгли в тот момент, когда относил ему чай, либо Хэксли. Но когда мог сделать это Хэксли? Либо тогда, когда разливал чай по стаканам, но это явно нелепо, так как стакан с ядом мог достаться любому, в том числе и самому Хэксли, либо перед тем, как Ленгли пришел за чаем для Девидса. Но ведь и тогда на столе оставались не один, а два стакана. И любой из них мог достаться Хэксли, в том числе и с ядом. Впрочем, для верности он мог всыпать яд в оба стакана, а свой просто вылить.

— А вы случайно не знаете? — снова обратился Бэрд к Сигрену. — Хэксли забрал свой стакан?

— Случайно знаю. Я как раз вышел в гостиную, чтобы налить себе второй стакан. И я видел, как Хэксли взял свой стакан.

— Это был последний стакан? — перебил Бэрд.