Надо сказать, что у чёрных колдунов существовало правило — после окончания обучения ученик должен бросить вызов своему учителю. И если побеждал ученик, он занимал место учителя, естественно при этом убивая побеждённого. Если побеждал учитель, то он мог оставить жизнь ученику, выгоняя того «на вольные хлеба», но такое случалось редко — ведь ученик, набравшись опыта и сил, мог вернуться и бросить повторный вызов. Впрочем, старый колдун не оставлял шансов своим ученикам.
— Зачем ты брал этих бедняг в обучение? Ведь ни кто уже не хотел учиться. — Продолжил молодой Колдун, — меня ты тоже силой принудил изучать свое черное ремесло.
— Ты самый бездарный из всех, и победил меня хитростью и коварством! — Скрипучим голосом продолжал разоряться скелет, казалось ещё мгновение и он в запале начнёт брызгать слюной, — Учеников брать, это традиция, освящённая веками!
— Вот, дурацкие традиции, освящённые веками, тебя и подвели. Говорил я тебе, давай построим ватерклозет, как все цивилизованные люди. А ты «традиция, традиция, наши предки так ходили и мы так будем», сортир с дыркой в полу это не традиция а архаика и ретроградство. Вот и получил в задницу толовую шашку, соблюдая свои традиции. А знатно рвануло! Правда, потом пришлось потрудиться, что б собрать твой скелет.
— И долго ж ты в дерьме ковырялся, что б это всё устроить?
— Ну почему ковырялся? Зашёл перед тобой, бросил шашку в дырку, а потом слабенькое бытовое заклинание левитации, а ты ни чего и не почувствовал, пока она тебе в задницу не воткнулась. А ты — «самый бездарный ученик», а я гений!
Бывший и новый колдуны так перепирались с тех пор, как молодой поднял в виде скелета и подчинил своей воле старого. И эти перепалки явно доставляли удовольствие молодому, смакующему свой оригинальный способ устранения старого.
— Ладно, посмотрю завтра, что там и как. А сейчас я уже спать хочу. — Сказал Колдун, делая пас рукой, заставивший замолчать скелет в углу.
Не высокая грациозная девушка шла по улице восточной части города. Ближе к городской стене девушка повернула в узкий переулок. Не то что бы узкий, узким переулок был по сравнению с улицей. В славном городе Кумбери самые узкие переулки должны были быть такой ширины, чтоб свободно могли разъехаться два рыцаря в полном вооружении. Конечно, по славному городу Кумбери рыцари в полном вооружении не разъезжали, но и без вооружения и с оруженосцем, скачущим рядом, знатный рыцарь мог ехать, к примеру, в весёлый квартал к куртизанкам. А на встречу ему такой же знатный рыцарь из весёлого квартала. И тут возникает вопрос, кто должен уступить дорогу, если каждый считает более знатным себя. Ну не устраивать же им поединок, посреди улицы мешая проезду другим знатным рыцарям и простым горожанам. А так спокойно разъехались и даже поделились полезной информацией, о куртизанках.
Девушка быстро шла по переулку. Красивые деревянные, каменные и ажурные кованые заборы и заборчики чередовались с живыми изгородями из кустарника и подстриженных декоративных деревьев. Вокруг была такая красота, просто не подумаешь, что за всем этим скрываются дома терпимости, сомнительные заведения, а то и вовсе притоны. Внимание девушки привлекло шебуршание за живой изгородью впереди, и шум сзади. Её уши дёрнулись и насторожились, чутко отслеживая направления на подозрительные звуки. С правой стороны, на деревянном заборе, с тихим мявом вопросительно изогнула спину чёрная кошка.
— Я вижу и слышу, подруга, — тихо произнесла девушка не замедляя, но и не ускоряя шага. С хрустом и громким сопением сквозь живую изгородь проломились три мужика с бандитскими рожами, два шкафоподобных и один похожий на тумбочку, облезлую.
— Что надо, — спросила девушка, не замедляя шага.
— Поговорить, — сказала тумбочка, раскручивая над головой сеть.
— Шшшшух, — прошипела сеть, взлетая в воздух и падая на девушку.
— Сссшшшссс, — свистнули адаманитовые клинки, покидая ножны и разрезая сеть на шесть кусков. [9].
— Гех, — выдохну левый шкаф, опуская на голову девушки дубину.
— Чвак, — ответила его челюсть, встретившаяся с ногой девушки, которая красивым пируэтом ушла от разговора с дубиной шкафа.
— Хрусь, хрусь,— внесли свою лепту зубы в свернутой челюсти.
— Хрум, — ноги девушки, выходящей из сальто, встретились с бочкообразной грудью второго шкафа застывшего на мгновение с поднятой дубиной над головой.
— Вшшссс,— левый адаманитовый меч чиркнул по горлу набегающего сзади ещё одного шкафа.