— Но мне кажется, что бедняга умер не от пытки щекоткой, а просто от голода. Ведь эльфы, ваше величество, все эти полтора месяца его не кормили.
— Во изверги! — Ещё больше восхитился король, — Но я что-то не припомню, что б эти разведчики приносили какую-то пользу во время прошлых военных кампаний.
— Их основная задача — противодействовать таким же разведчикам-диверсантам дроу, это тёмные эльфы живущие в лесах граничащих с территорией королевства зла, а так ни какой пользы и помощи от них в боевых действиях, действительно, нет, — пояснил сенешаль парада.
Пока шёл разговор торжественное проползание эльфийских разведчиков закончилось. Линейные вернулись на свои места. Застучали барабаны и раздался слитный гул печатающихся шагов.
— Вот идут батальоны гномских стрелков! — Захлёбываясь от восторга завопил комментатор.
Чётко печатая шаг и держа идеальное равнение, на поле вышли батальонные коробки знаменитых гномьих стрелков. Одетые в блестящие кольчуги из оружейного мифрила, гномы несли на левом плече свои дальнобойные рогатки. [13], За плечами каждого гнома был рюкзак с метательными снарядами. Обычно это откалиброванные круглые камни или свинцовые шары. Круглые шлемы гномов закрывали почти все лицо, оставляя видными лишь аккуратно постриженные шкиперские бородки. [14].
— Из своих грозных рогаток гномы выпускают в минуту до восьми метательных снарядов, весом в полкило [15], которые на расстоянии в двести метров способны свалить рыцаря в месте с конём, если рыцарь вместе с конём не свалит раньше! — Продолжал восторженно вопить комментатор.
— Вот от этих молодцов, действительно, есть польза, — сказал генеральный сенешаль, с удовольствием оглядывая почти квадратных гномов.
В одном из уголков Леса стояла избушка. На курьих ножках. Даже не на ножках, а на мощных ногах способных нести совсем не маленькую избушку по пересечённой местности со скоростью в восемьдесят миль в час. На самоходной платформе на курьих ножищах, помимо избушки, располагалась стартовая площадка с двумя двухместными ступами. [16]. В данный момент избушка находилась в парковочном состоянии.
Сквозь окно было видно внутреннюю обстановку избушки. В углу находилась русская печь, или конструктивно напоминавшая русскую, стол, лавки под окнами и большой булькающий котёл посреди избушки. Возле котла топталась зловещего вида старуха. Она что-то бормотала себе под нос, который украшала большущая бородавка. Старуха взяла большую деревянную ложку и начала мешать своё варево, приговаривая противным дребезжащим голосом:
— Варится, варится, ну хорошо, свариться, а что получится? И куда бы потом применить эту гадость? Может погуще сделать?
Старуха скептически посмотрела в котёл с кипящей субстанцией, взяла со стола кувшин с широким горлом и открыла его. Из кувшина на неё смотрели четыре лягушки. Старуха стала по одной доставать лягушек и кидать их в котёл. Лягушки с бульканьём исчезали в кипящем вареве.
— Славно как получится-то, — засмеялась старуха высоким надтреснутым смехом.
— Привет, — раздалось с порога. Возле открытой двери стояла девушка какого-то бледно-сине-зелёного цвета, одетая только в свои волосы. Впрочем, густые волосы, тоже сине-зелёного цвета, но более насыщенных тонов, закрывали её всю и доставали ей до щиколоток.
— Чего нада? Не видишь, зелье варю, — недружелюбно отозвалась старуха.
— Приворотное? — Заинтересовалась вошедшая.
— Отворотное! Леших и кикимор всяких отворачивать! Что б не мешали!
— Ууу, — разочарованно протянула сине-зелёная девушка. Она подошла к котлу, тотчас из кипящего варева высунулись лупоглазые лягушачьи морды. Девушка сделала им ручкой и лягушки радостно заквакали.
— А зачем тогда варишь? — Опять спросила девушка.
— Нада! Сильная вещь получится, однако, — поморщившись, ответила старуха. И вдруг громко и скрипуче закричала: