Семенов вон, отличный специалист по заоткоске, работящий мужик, добросовестный, честный, признался:
— Я за вами, ребята, не угонюсь.
И ушел на другой участок. Стал вместо него Яков Гемель машинистом.
Такой Якову забой попался — просто черт знает что — одни «козлы». В прошлую неделю отвалился «бут» и прямо по экскаватору, полсмены выправляли. Разве можно так взрывать: долбишь, долбишь — руки на рычагах отмотаешь. Ну, сюда бы тех взрывников. Работал у них Коля Поваляев помощником экскаваторщика. Потом окончил заочный институт, ушел мастером во взрывной цех. Яков встретил как-то, пошутил:
— Продался ты, брат, взрывникам. Ладно, выдвижение я понимаю. Но ты ж сам сидел за рычагами.
— У нас, Яша, свои условия.
— А всему участку от этого не легче.
Здесь лежит мысль, которая все точит и Рожкова, и Гемеля, и всех ребят. Надо сделать так, чтоб и взрывник был заинтересован в общей работе, и шофер на отгрузке от экскаватора, и вся контора рудника. Одно ж дело делаем.
Но все — от человека. Вот Коля Мягченко — живой, моторный малый, с понятием. У него помощником Шамиль Ишемгулов. Так Коля сказал:
— Я, Шамиль, из тебя второго Рожкова сделаю. Будешь у меня не просто «начальник зарезки», а генерал.
После Якову признался:
— Не то я сказал Шамилю про генерала. Дело тут не в чине. Совестливость каждому из нас такую бы, как у Папы.
...Толмац Виктор Юганович, начальник отдела научной организации труда комбината, когда рассказывал мне про бригаду Рожкова, заметил:
— Позабыли мы как-то хорошее такое русское слово — усердие. По-моему, оно от слова сердце происходит. Ну неважно. Вот это усердие есть в бригаде Рожкова, и это просто здорово.
Рожков часто смотрит сверху на гигантскую чашу карьера, где внизу копошатся экскаваторы, ползут по горизонтам машины, муравьями тонкой ниточкой тянутся поезда с рудой, и думает, что вот так и его жизнь: с самого низа, с самого дна все вверх и вверх, горизонт за горизонтом. Вот, казалось, пенсия рядом, а силы еще есть и, главное, ребята в бригаде отличные.
У них не хватает наладчиков. А Саша Машинский (он окончил техникум, электрик), чуть что по рации услышал — неполадки у кого-то в электрохозяйстве, — тут же откликается:
— Ох, уж эти мне пожарники: ладно, иду...
И идет, не считаясь, его ли смена, его ли экскаватор. Для него все это — наше. А в этом и самая суть того, над чем давно еще когда-то задумался старый экскаваторщик Рожков. Вот и у Ермакова Евгения Петровича, бригадира, те же мысли.
Ермаков вернулся из отпуска в декабре, до выхода на работу было еще нескоро. Но не стерпел, поехал на рудник. Повидался с Рожковым. Говорили о том, что с бульдозерами беда: челябинские, те надежные А с чебоксарского завода придет, три месяца поработал — и в ремонт. Ермаков сказал Рожкову:
— А в чем беда, знаешь? Небось, как у нас было раньше — каждый экскаватор сам по себе. Оттого и плохо. И там видать: по гусеницам, скажем, одна бригада, а по двигателям — другая.