— На ледовую, в Берингово море.

— Это же на неделю.

— Если не больше...

— Ладно, — сурово успокаивал он. — Держись. Вот летом махнем в Воскресенск (у Андрея в Воскресенске родители, они любят ездить туда в отпуск).

— Ах, лето, лето, — шутливо пропела Валя. На ветру у нее ресницы, брови, шапка, воротник Андрея покрывался густым пушистым инеем.

Это все-таки хорошо, когда молодые люди назначают свидания где-нибудь в Кепервейме, в Чекурдаке, на Мысе Шмидта, или, на худой конец, в Бухте Провидения...

...Когда мы после короткой остановки в Сеймчане взлетели глубокой ночью и Валя готовилась продолжить рассказ, я спросил:

— Ну, так живете ничего?

— То есть?

— Ну, бывает, что ссоритесь?

— А как же? Только некогда все.

...Ледовая разведка — дело серьезное, многотрудное. Ледокол ведет караван судов, а они — впереди по курсу — на бреющем полете изучают ледовую обстановку, наносят на карту.

Гидрологи колдуют над своими столиками у иллюминаторов. А Валя у себя, в своем отсеке. У нее электроплитка на две конфорки и задача проста: приготовить обед. Но это только говорится — проста. А болтанка, и деревенеют ноги от долгого стояния, и пот на лбу, и не слушаются усталые пальцы.

Так что ж у нее сегодня? Ну, Василий Васильевич без претензий. Ему каждый день картошку с мясом. А гидрологи пожелали уху. Пришлось третьего дня в Охотске покупать на рынке свежую рыбу. Правда, пилоты ее потом потихоньку пилили: гидрологи, мол, народ непостоянный — пришли и ушли. А мы-то свои, так что ты их не особенно балуй. Пилоты, правда, быстро забыли, что их-то она балует еще больше. Валю во всех магазинах на Чукотке знают. Там она для своих «мальчишек» доставала лангеты, там просила какую-нибудь дичь.

Обед готов. Но сейчас не до него, потому что будут сбрасывать на ледокол вымпел с материалами наблюдений. Самолет делает разворот, и Валя видит сверху чистую воду и каких-то диковинных рыб. Нерпы, греющиеся на солнце, испуганно бросаются со льдин в воду. И как странно видеть вокруг них бесшумные кружева всплеска: гул моторов заглушает все звуки на море.

Но вот вымпел удачно сброшен, и начинается обед. Кажется, все довольны: и гидрологи, и пилоты. Валя тоже довольна: всем угодила. Ей теперь посуду мыть. Занятие нудное, но раз поели хорошо, то и это дело сегодня ей кажется не таким уж обременительным...

Потом она присаживается отдохнуть у иллюминатора. Вообще-то на ее месте положено летать парню. Но что они могут? Навалят на стол банки с консервами и целый день, считай, голодные. А Валю захваливают:

— Вот уж обед, как дома. А десерт, так это обязательно.

На щитке вспыхивает сигнальная лампочка. Валя идет в кабину.

— Чайку бы, — просит Василий Васильевич и извинительно смотрит на Валю: еще бы — от темна до темна на ногах. И так десять дней, а то и больше.