«Устроительница выставки» — Вера Дмитриевна Семенова-Тяншанская. Она уже давно работает, и вещи ее сильны по цвету[204].
Торжественного открытия выставки не было, но после осмотра был организован летучий митинг, где несколько человек выступило с приветствиями.
Все прошло тепло, приятно и не длинно.
Вечером, по приглашению Союза архитекторов, присутствовала на их торжественном заседании.
Зимою была на лакокрасочном заводе, где готовились акварельные краски. Познакомилась с администрацией завода. Мне показали все производство и уговорили заняться проверкой красок и сравнить их с красками лучших заграничных заводов. Я им это обещала.
Взяла большие листы бумаги и на них наложила мазки наших русских красок и с каждой рядом такую же краску английской фабрики Винзора и Ньютона. Эти листы я долго держала на свету.
Через несколько месяцев испытания я увидела, что акварельные краски нашего завода оставались яркими, чистыми, то есть оказались прочными от выгорания. Они были так же хороши, как и заграничные, но в них один был существенный недостаток — они плохо шли на кисть. В чашечках, освобожденные от оболочки, они скоро сохли и твердели. Приходилось долго тереть по краске кистью, а это очень затрудняет работу акварелиста. Да и кисть не захватывала достаточное количество краски, какое надо для широкого, обильного мазка.
15 июня 1941 года была на открытии двух выставок: на персональной выставке художника Н.А. Тырсы и на выставке «История русской деревянной гравюры»[205].
Обе выставки осматривала бегло.
Н.А. Тырса очень талантливый, блестящий художник. Великолепные букеты цветов. Прекрасные акварели пейзажей, часто с блеском исполненные. Трактовка пейзажа у него беглая, незаконченная, часто одни намеки, но намеки красиво сделанные.
Масляная живопись менее приятна. В ней есть грубость и сыроватость.
Часто встречаются повторения одного и того же мотива. Например: открыто окно и в нем виден пейзаж — сочетание лимонно-желтого цвета с холодным зеленым, или этюды женщин в одних и тех же позах и т. д.
Глубины в его искусстве, по моему первому впечатлению, мало. Оно скользит по поверхности. Легко, широко, бравурно, блестяще.
Самое лучшее, что у него есть на выставке, — это прекрасные иллюстрации. Особенно хорошо, прямо великолепно, он изображает зверей и птиц. По моему впечатлению — блестящий мастер.
Выставка «Русское граверное искусство» (ксилография) тоже очень интересна. Особенно выразительны и своеобразны старинные русские гравюры. Есть образцы большой редкости, начала XVII века. И очень резок переход от этой своеобразной, выразительной творческой гравюры к периоду, когда она становится служебной, репродукционной, когда она теряет свое самодовлеющее значение.
Я очень восхищалась на выставке этими старинными гравюрами. Как сейчас помню, одна из них изображала Георгия Победоносца, другая — архистратига Михаила. Узнав, что в музее находятся доски этих гравюр, я просила разрешения там же, в музее, мне отпечатать, конечно, ручным способом, гравюру архистратига Михаила. Доска эта была сильно покороблена, кое-где трухлявая и проточенная жучком-точильщиком.
Я ее с большим трудом отпечатала. Потом на оттиске осторожно уничтожила все изъяны доски, которые на нем отразились.
Я люблю эту гравюру. Она производит очень сильное впечатление своим размахом, мощью и творческой силой. Автор этой гравюры неизвестен. Можно только предположить, зная, что в те времена грамотность была сосредоточена главным образом в монастырях, что эта гравюра делалась каким-нибудь монахом-гравером. Да и содержание самой гравюры показывает ее происхождение и назначение…
Это были мои последние художественные впечатления перед наступающей грозой. Через неделю началась война.
Ленинград в блокаде