Кроме рабочих, на дороге — ни души. Автомобили нас не обгоняют, встречных тоже нет. Мы в полном уединении, и ничто не нарушает нашего наслаждения природой.
Около станции Коби, в последний раз оглядываясь назад, видим Казбек и прощаемся с ним надолго: «Прощай, прощай, дорогой наш великан, чудный Казбек! Благодарим тебя! Ты показался нам во всей красе, и вечером, и утром!»
Здесь мы наблюдали впадение реки Байдары в Терек и прощались с ним. Дорога наша шла уже по долине реки Байдары, по Байдарскому ущелью.
К полудню, перед тем как подняться на перевал, до высшей его точки на горе Крестовой, мы проезжали опасный участок дороги, подвергающийся снежным завалам. На ней созданы укрепления, спасающие путников от этого несчастья. Видели каменные галереи, валы и рвы по обе стороны дороги. Проезжали траншеи с каменными сводами и железобетонными крышами. Ехали точно в тоннеле.
Но наконец мы на перевале. Горный пустынный пейзаж вокруг нас. Золотисто-рыжая трава горных лугов перемежается со снежными равнинами. Хрустально-чистый воздух легко вливается в грудь. Над головой голубая, бездонная высь. Тишина. И мы в этой тишине, отрешенные от всего земного…
Делаем несколько шагов вперед, и неожиданно перед нами открывается пейзаж неописуемой красоты. По яркости и силе впечатления это превосходит все, что мы до сих пор видели и пережили.
Представьте себе: обширная долина, глубокая, как бездна, вдруг открылась под нашими ногами. За ней, прямо перед нами, кажется, совсем близко, можно рукой дотронуться, цепь Кавказских гор со снежными вершинами: Гуд-гора, Красная гора и группа из семи вершин, называемая Семь братьев. Далеко и глубоко, на дне долины, течет Белая Арагва, пробираясь из ущелья тонкой вьющейся серебристой лентой. Все дали внизу, в глубине, подернуты голубой, нежной дымкой. Нельзя словами передать такую красоту! В безмолвии стоим и смотрим. Все так величественно. Вершины гор ослепительно белы и до странности кажутся близкими. Каждый штрих, каждая впадина на горах четко и ясно видна благодаря чистому, прозрачному воздуху. Стоим и смотрим, не в силах оторваться…
Но надо ехать дальше. Бросаем последний взгляд на эту незабываемую панораму и трогаемся в путь.
Дорога спускается довольно полого, но в некоторых местах идет по карнизу на самом краю бездны. Страшно смотреть вниз. Доезжаем до станции Гудаур, которая расположена на таком же карнизе над обрывом (высота его больше двух километров над уровнем моря).
После Гудаура начался стремительный головоломный спуск к Млетам. Я жестоко страдала. Вид такой глубокой пропасти под ногами вызывал у меня сердцебиение. Пришлось оставить экипаж и пешком тихонько проделать всю дорогу вниз. Спуск этот носит название Земомлетского и проложен в отвесных скалах левого берега Арагвы. Идя пешком по дороге спуска, мы проделали все зигзаги этой головокружительной каменной спирали, причем сосчитали на ней восемнадцать крутых поворотов. Только гений человека мог создать эту дорогу, покорив такую недоступную, суровую природу.
Но наконец мы внизу, в Кайшаурской долине. С облегчением вздохнула, когда спустилась к Млетам. В Млетах мы напоили лошадей около каменного моста и поехали дальше вдоль Арагвы. Везде на горах и холмах лепятся аулы, церкви, башни. Все это чрезвычайно оживляет пейзаж. Он становится более веселым, радостным, приветливым. Ограды из камня пропадают, и вдоль полей и огородов вьются жгуты из сухих веток, которые на солнце принимают очень красивый, сине-стальной цвет. Одно из самых очаровательных явлений Военно-Грузинской дороги — это многочисленные ручьи, которые низвергаются с гор. Куда ни взглянешь на горы — высоко-высоко, — везде блестят серебряные нити, они необыкновенно сверкают на солнце, пропадают и потом ниже опять появляются, пенятся, бегут и часто падают с высоты восхитительными водопадами. И около них летает облако брызг. При нашем проезде было их особенно много после продолжительных и сильных дождей, о которых я уже упоминала…
В Пассанаури мы ночевали. Гостиница утопала в цветах. Огромное дерево — куст роз, сплошь покрыто ярко-красными цветами. Розы висели гроздьями по четыре, по пять цветов вместе. Большой медвежонок ходил на цепи, становился дыбом и рычал.
Ужинали на воздухе, в виноградной беседке. Подали яйца и вареную мелкую форель. Вечером, почти в темноте, ходили на берег Арагвы и полоскались в ее пене. Светила полная луна.
Утром выехали очень рано. Вознице нашему нездоровилось, он на станции Казбек выкупался в Тереке, и его знобило.
Недалеко возле Пассанаури в Белую Арагву впадает Черная Арагва, и светлая вода первой на некотором протяжении не сливается с темной водой Черной Арагвы. Вскоре наша дорога покидает долину реки Арагвы. Наконец, Ананур.
Будучи в Пассанаури, мы вечером разговорились с одним местным жителем. Он, узнав, что мы едем в Тифлис, рассказал нам про исторические события, совершавшиеся когда-то в Анануре, мимо развалин которого мы должны были завтра проезжать.
Это была когда-то сильная крепость, богатый дворец и каменная церковь. Во дворце жили арагвские эриставы — наследственные правители окружающей области. Они оберегали границы Грузии от набегов враждебных племен. Здесь происходили частые нападения, битвы и резня.
В 1739 году на крепость напал ксанский эристав Шанше, живший на реке Ксане. Он осадил крепость, в которой заперся эристав Бардзим, решивший не сдаваться. Осада продолжалась долго и, может быть, окончилась бы отступлением врага, если бы не предательство одной женщины. Она указала неприятелю, где находится скрытый водопровод, питающий осажденных. Водопровод был разрушен, и через некоторое время гарнизон крепости сдался и был весь уничтожен. Эристав Бардзим с семьей заперся в церкви и там был сожжен. Крепость и замок разрушены, и род арагвских эриставов весь, до последнего человека, истреблен.
Зарисовала развалины крепости с зубчатыми стенами, с башнями, сложенными из грубого булыжника. Церковь — характерный образец грузинской архитектуры с очень красивым орнаментом, высеченным из камня.
От Ананура мы свернули в другую долину и покинули Арагву.