В этот момент к ним подъехали три старых джипа «М59». Судя по тому, что машины были довольно чистые и лишенные какой-либо маркировки, указывающей на принадлежность к конкретной части, они, видимо, были недавно сняты с долговременного хранения.

В каждом «М59» сидело по паре солдат и сержантов в зеленой форме, с интересом уставившихся на полковника и его людей.

– Это еще кто такие? – спросил Пирс.

– Ваше сопровождение. Морпехи, сэр.

– Что они здесь вообще делают?

– Сопровождали транспортную колонну. С радиооборудованием. Отстали из-за двух заглохших грузовиков. Но сейчас оба эти грузовика сгорели, а у меня мало людей, сэр. С вами пойдут еще две машины с ранеными. И можете меня не благодарить, сэр.

– Грузимся, – приказал полковник своим офицерам и вертолетчикам, действительно решив не благодарить капитана.

Повторять два раза не пришлось, его подчиненные дружно полезли в джипы.

Пирс разместился на заднем сиденье головного «М59», за рулем которого сидел рослый чернокожий солдат с каким-то то ли детским, то ли олигофреническим выражением лица. Рядом с водилой расселся здоровенный мордастый парняга вполне англосаксонского облика с сержантскими нашивками и винтовкой «М-16» на коленях, выглядевший донельзя воинственно. Правда, в глазах у обоих морпехов стояло то самое безмерное и невыразимое удивление, уже столько раз виденное Пирсом в глазах натовских военных за эти считаные, прошедшие с момента начала боевых действий, часы.

– Эти бумаги уничтожьте, – приказал Пирс, передавая капитану Ирвину свою пачку распечаток. Он уже здраво рассудил, что по приезде в ближайший штаб ему тут же накидают в два раза больше информации, причем более свежей.

Капитан без всякого удовольствия принял означенные бумажки у полковника, небрежно козырнул и отошел в сторону.

К джипам подъехали два камуфлированных в три цвета санитарных фургона с большими красно-белыми крестами на бортах угловатых кузовов.

– Поехали, – приказал полковник водителю.

– Трогай, Сверчок, – продублировал его команду сидевший рядом с водилой сержант. Негр тронул джип с места, и их маленькая колонна тронулась.

«И что за дурацкое прозвище у этого водителя?» – подумал Пирс. Но надолго эта мысль в его голове не задержалась.

Три джипа и две санитарные машины быстро скрылись за поворотом, обгоняя легковушки беженцев.

Как ему повезло, Пирс начал понимать уже через пару часов, когда чисто случайно узнал, что с подразделениями из состава 3-й бронетанковой дивизии, застрявшими в этом районе, начисто пропала связь. А рядовой корпуса морской пехоты США Уайт и его отделенный командир сержант Майлз не узнали о дальнейшем вообще ничего.

Но уже в момент, когда джипы и «санитарки» отъезжали в западном направлении, по Пирсу и «сопровождающим его лицам» шарил усиленный биноклем пытливо-оценивающий взгляд.

Диверсантка с позывным «Рысь-315», она же старший лейтенант Ольга Смыслова, опустила бинокль и, стараясь не шуметь, слезла с дерева, находившегося неподалеку от застрявшего на развилке дорог скопления техники, где все еще продолжался пожар. Возле дерева сидели и лежали на земле восемь одетых в штатское диверсантов – часть ее группы, сейчас больше всего напоминающая то ли панков, то ли байкеров. Поодаль разместились два десятка коротко остриженных парней в серо-зеленых комбезах, какие обычно носят полицейские и армейские спецподразделения западноевропейских государств. Это был взвод лейтенанта Тарасова из 3-й отдельной гвардейской воздушно-десантной бригады спецназначения, тот самый, в котором служили Башмаков, Шевелев и Кузин.

Этих забросили на территорию ФРГ вертолетами, беспосадочным способом с предельно малой высоты, накануне перед рассветом. Поскольку пролет границы совпал с уже начавшимися авианалетами и постоянными вылетами советской фронтовой авиации, никто, похоже, не обратил внимания на прошедшие на бреющем «Ми-8».