– Ты уже на целую голову выше прежнего Эдварда, которого я встретил много лет назад, – заметил А-Табай, удовлетворенно кивая. – Добро пожаловать, Эдвард. Тебе здесь рады.

Я поблагодарил его и тут же спросил:

– Как ребенок Энн?

А-Табай покачал головой и опустил глаза. Жест, который был красноречивее любых слов.

– Энн – сильная женщина, но не неуязвимая.

Я представил ее на палубе «Уильяма», бранящей матросов за трусость. Говорили, что, когда перепившиеся матросы прятались по нижним палубам, Энн в них стреляла. Я не считал эти рассказы преувеличением и вполне представлял, какой великолепной и ужасающей была она в тот день.

Я прошел туда, где сидела Энн, и опустился рядом, глядя на кроны деревьев и на море. Она сидела, обхватив колени. Я впервые видел ее такой бледной.

– Здравствуй, Эдвард. – Она попыталась улыбнуться.

– Сочувствую твоей потере, – сказал я.

Потери. Они были знакомы и мне, и число их только росло.

– Останься я в тюрьме, у меня бы тоже забрали ребенка… – Она подставила лицо ветру. – И сейчас он был бы жив. Наверное, это Господь говорит мне, что я не гожусь в матери с такой жизнью, как моя. Ругань, выпивка, драки…

– Но ты – настоящий боец, Энн. В тюрьме я слышал рассказы про двух страшных пираток, Энн Бонни и Мэри Рид, которые вдвоем атаковали английский военный корабль.

Она не то рассмеялась, не то вздохнула:

– Все это правда. Мы бы тогда победили, если бы Джек с парнями не перепились и не залегли в трюм дрыхнуть. Эх… А теперь, Эдвард, никого из них уже нет. Мэри. Рэкхема. Тэтча. Остальных. Пусть они и не ангелы были, но мне их недостает. Ты это тоже чувствуешь? Пустоту внутри себя?

– Чувствую, Энн, – вздохнул и я. – Черт побери, да.

Мне вспомнилось, как шесть лет назад Мэри (тогда я считал ее Джеймсом Киддом) положила мне руку на колено. Сейчас моя рука сама собой улеглась на колено Энн. Она посмотрела вниз и расценила этот жест одновременно как приглашение и как утешение. Потом ее рука легла на мою руку, а голова – мне на грудь.

Мы сидели так какое-то время, не произнося ни звука. Слова нам были не нужны.