Спасибо ему большое!
Владислав Пьявко, Народный артист СССР – январь 2020 г.
Денис Королёв появился в Большом театре на полгода раньше меня. Тогда он был уже довольно известным певцом.
На конкурс ARD в Мюнхен хотели послать Николая Охотникова, который уже был известным и успешным артистом. Но Ирина Архипова сказала в министерстве культуры, что ехать должен именно Денис Королёв, потому что у него прекрасно получается немецкая музыка. Вероятно, ещё и потому, что он учился у Гуго Тица. И действительно, на мюнхенском конкурсе Денис имел исключительный успех и получил первую премию. Вспоминая различные концерты в залах Москвы, особенно в Колонном зале Дома Союзов и Доме Учёных, я должен сказать, что немецкие песни действительно были великолепны в исполнении Дениса. Шуберт, Рихард Штраус и другие немецкие композиторы в его интерпретациях были не просто музыкантски безукоризненны, они были именно интересны для публики, которая как заворожённая слушала Дениса.
Ленский Дениса Королёва был невероятно прекрасен. Когда я смотрел на Дениса в сцене дуэли в «Евгении Онегине», у меня всегда было отчётливое чувство, что это именно Ленский. Это был истинный Ленский и в сценическом поведении, и в певческом звуке. Ни от одного другого тенора, исполняющего Ленского, у меня такого впечатления не было. Скажем, Ленский Атлантова не был Ленским, а был Володей Атлантовым, играющим Ленского. А Ленский Дениса Королёва был настоящим пушкинским Ленским.
Великолепен был его Миколка в «Семёне Котко» Прокофьева – очень убедительный украинский парубок. В моей памяти осталась сцена, где он шустро передавал винтовки партизанам. Денис был также замечательным графом Альмавива в «Севильском цирюльнике» Россини. Эта партия шла ему и вокально, и сценически, его внешность очень подходила для этой роли.
Один из конкурентов Дениса – Антон Григорьев – уже сходил со сцены. И дело было не только в том, что вокально это был уже не тот Григорьев, что раньше. В самой природе Григорьева было много от одесского биндюжника, и это часто «вылезало» на сцене в самых разных ролях.
У Дениса никогда и ни с кем не было конфликтов. Приходя в театр, он всегда улыбался и был со всеми очень приветлив и корректен. Иногда рассказывал смешные анекдоты, и сразу же куда-то исчезал… иногда смеёшься, и вдруг видишь: а Дениса уже и след простыл…
Игорь Морозов, Народный артист РФ
Помню Дениса весельчаком, полным юмора и любящим шутки, по оперной студии, которую он иногда выручал в «Богеме». Не все солисты Большого были готовы на это, но Денис считал своим долгом выручить оперную студию своей Alma Mater, а иногда мне выпадала радость петь вместе с ним Марселя в «Богеме»! Приходя на спектакль, я обычно издалека слышал его весёлый звонкий голос и смех собравшихся вокруг него солистов и работников студии. Иногда меня посещала мысль: «Вот бы спеть с ним в Большом!» Это была моя мечта, и впоследствии она осуществилась!
Иногда я приходил на «Травиату», с билетами помогала Клара Кадинская (она училась вместе с моей первой женой у Мирзоевой). Клара пела вместе с Денисом в «Травиате» довольно часто и, имея право на входные билеты, передавала их нам. Помню феерический вылет Дениса, его стремительный бег по ступенькам лестницы на балу у Флоры к Виолетте, который не мог повторить ни один другой Альфред. Это был настоящий полёт метеора, который останавливался перед Виолеттой также ошеломляюще неожиданно, как и появлялся.
Часто в Большом мы вместе пели «Онегина», и многие, смеясь, говорили, что на сцену вышли два брата-близнеца – Онегин и Ленский – настолько похожи мы были при взгляде из зала на сцену.
И Ленский, и Альфред Дениса Королёва сценически и вокально были великолепны.
Совсем другим он был в партиях Маркиза в «Игроке» и Антонио в «Обручении в монастыре» Прокофьева. Мне было интересно наблюдать не только его сценическую игру, но и игру его голоса. В любой роли его голос оставался красивым, наполненным и полётным, вместе с тем как-то незаметно приобретая индивидуальные краски, свойственные исполняемому персонажу.
Не могу забыть, насколько гениальным он был в роли Манилова в «Мёртвых душах» Щедрина! Это был именно такой Манилов, каким, мне кажется, его представлял сам Гоголь. Я пел Чичикова в очередь с Александром Ворошило, и в мою память врезались «плавающие» движения Королёва-Манилова. Он был очень изящен и грациозен, свои фразы пел медовым голосом:
– О-о-ооо, Павел Иванович, какое счастье доставили Вы…
До сих пор его Манилов стоит перед моими глазами. Уверен, что Манилова, подобного Манилову Дениса, больше никогда не будет.
Помню, как он волновался за меня, переживая, не повредит ли моему голосу драматическая роль Мизгиря в «Снегурочке» Римского-Корсакова. Сам Денис исполнял в этой опере роль Берендея, он был настоящим царём, и голос его звучал по-царски!
Ещё одной оперой, в которой мы часто выступали вместе, была опера Моцарта «Так поступают все женщины». Феррандо в исполнении Дениса был доверчивым, мечтательным и ранимым молодым человеком, глубоко переживающим измену любимой… мне всегда становилось очень жалко Феррандо – так искренне Денис пел и играл.
А Б. А. Покровский, слыша о недуге Дениса, считался с этим обстоятельством, и о замене Дениса на другого певца речи не было.