Я очнулась в ответ на приближение жизни. Я блаженно потянулась, стряхнула с крыльев какой-то уж слишком большой слой пыли, немного подождала, пока огни жаровен достаточно разгорятся для того, чтоб всё выглядело эстетично. Ну, сам понимаешь, такие тёплые огоньки со всех сторон, уютный свет и мрачные тени переплетаются между собой, и очаровательная таинственная я врезаюсь в сердца шайки источников жизни своей новейшей незабываемой речью:

— Ступившие в царство темнейшей тьмы, посмевшие бросить вызов воплощённой безысходности, внемлите, жалкие смертные, посягнувшие на звание героев этого мира… г-героев?.. — Присмотревшись к трясущемуся скопищу людишек в странных одеждах, я поняла, что ничего не поняла. Что-то явно было не так. — Эм-м-м… А вы точно герои?

Вот серьёзно, на героев они ну никак не походили. Бледные, ошалевшие, перепуганные, да ещё и безоружные. Один уже в обмороке. Остальные тоже молчат. Всё не так должно быть! Я даже близко не понимала, что происходит, кто они такие, зачем пришли в подземелье, если не за мной. Естественно, мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь соизволил объясниться. Но они были настолько напуганы, что пришлось выйти из образа. Так обидно, я же репетировала… Кароч, я подошла и вполне добропорядочно попыталась разговорить шайку:

— Эй, человечьи отродья, я к вам обращаюсь! Какие-то вы убогонькие для героев. Что вы забыли в моём подземелье? — Ответа так и не последовало, я немного забеспокоилась. Даже помахала крылом перед их лицами, чтобы проверить реакцию. Не могли же они стоя отключиться? Не могли, реакция была. Нервная такая реакция. — Ау? Меня кто-нибудь понимает вообще?

Это и правда тревожило. Просто в моём Кодекс-Гигасе есть такая замечательная страница, которая позволяет говорить на языке любого собеседника. Конечно, такая страница есть в любом Кодекс-Гигасе, но это никак не отменяет того, насколько это удобно. Было бы обидно, если бы Кодекс вдруг подвёл. Ну, я зря переживала об этом. Вернее, зря я переживала о… В общем, не о том я переживала, тем более что мне соизволили ответить.

— М-мы здесь случайно. Не т-трогайте нас, п-пожалуйста, м-мы уже уход-дим. — Не особо доблестные слова, но на фоне остальных припадочных эта женщина держалась неплохо. Да, так держать, но…

— А ну стоять! — Что значит уходят? Я была категорически против, меня совершенно не устраивал такой расклад. Да, так я и сказала. — Что значит «уходите»? То есть пришли, разбудили, и решили сбежать как ни в чём не бывало? Никакой ответственности!

Эта женщина… Я потом узнала, что её зовут Летисия. Неплохое имя, мне нравится, так и буду её называть. Летисия только и смогла, что пискнуть:

— Простите…

Эх… А ещё Летисией называется… С другой стороны, не очень-то справедливо было так говорить, о чём я и сообщила:

— Хах, мелочи, я тоже с ответственностью плохо совместима. Но если мы с тобой, девочка, немного поболтаем, то никому от этого хуже не будет. Ой, а если мы болтать не будем, то кое-кому хуже всё-таки будет. — Вот какая я хорошая, я даже предупредила Летисию, что мой контроль чувств может иметь негативные последствия. Хотя, если подумать… Эти люди были такими сговорчивыми, теперь я вообще плохо представляю, зачем мне могло понадобиться подчинять их силой.

И вот, когда Летисия подтвердила своё согласие на сотрудничество, я уже было собралась заваливать её вопросами, как заметила, что ко мне летит пандорум. Ну, помнишь, такие безразмерные шкатулки с посланиями, которые может открыть только адресат. На пандоруме определённо было выгравировано «Матерь Искажений». Знаю, титул у меня не из приятных, но выбирать возможности не было… Да, пандорум. Он меня немного озадачил. В обычной ситуации он бы меня сильно озадачил, но в сравнении с этой компашкой явно-не-героев… Я и правда не знала, как отнестись к посылке:

— Вот и что мне с ней делать?.. — Вслух сказала я.

Летисия, видимо, подумала, что вопрос обращён к ней, а не к пустоте, и сказала:

— Не… Н-не знаю… Что это такое?..

— Посылка, конечно! Хм, даже не подписано, от кого. И что в ней может быть?

— Наверное, стоит посмотреть. — Сомневаюсь, что Летисия думала о посылке, но, по крайней мере, она пыталась хоть что-то из себя выдавить.

На самом деле, слушать такой совет с моей стороны было несколько опрометчиво, но ты ведь меня знаешь:

— Пожалуй, стоит посмотреть, ага. Надеюсь, там не какой-нибудь рой пчёл-убийц, настроение у меня и без того испорчено.

В шкатулке не оказалось ни пчёл, ни убийц, ни ещё какой дряни, в ней лежали два предмета. Первый — секреция сопряжения сознаний. Второй же — слегка помятый лист бумаги, исписанный знакомым подчерком. Записка.