Останкино включили в состав города уже в революционный год, 1917-й. Пейзаж еще долго оставался сельским: вокруг располагались населенные пункты; Бутырский хутор, Марфино, Леоново, Ростокино, Алексеевское. На планах местность выглядит достаточно представительно: сначала вдоль дороги на север тянется с двух сторон село, потом возникает пруд, Шереметевский дворец и парк.
Впервые Останкино как село Осташково упоминается в 1559 году. Его владелец, Алексей Сатин, был казнен по прихоти Ивана Грозного. Царь подарил новые земли сначала своей жене, а затем опричнику Ивану Орту. В 1580-1740-е годы Останкино принадлежит Шемкановым и Черкасским. В XVII веке село развивается довольно активно – население растет, здесь живут слуги, отвечающие за царскую охоту, псари. Возникает соколиный двор.
В XVIII–XIX веках Останкино неразрывно связано с фамилией Шереметевых, богатых землевладельцев. Тогда усадьба появлялась на страницах «светской хроники» наряду с Кусковым и Архангельским. Здесь успели побывать Павел I, Николай I, Александр II. В XIX веке главным трактом для связи с Москвой служила дорога через Марьину Рощу. «Вообще путь сообщения Москвы с Останкиным весьма дурен; в дождливое время невылазная грязь, да и в сухое: косогоры, сухопутная качка и спотыкливые ямины… Проехав Марьину деревню, встречается такая чертомоина, чрез которую надобно двигаться держась обеими руками, чтоб не вышвырнуло вас из экипажа», – пишет С. М. Любецкий.
Он же шутит, что в Останкине и Петровско-Разумовском «волшебник миллион» построил дворцы на местных болотах, но природы при этом не преобразил. Любецкий отмечает, что после трудного пути путнику открывается чудесная панорама, но фабричный капитализм уже добрался до этих мест – группы мастеровых ходят мимо пруда в Алексеевский кабак и нецензурно бранятся. Село в то время перестало быть чисто крестьянским – мы находим в Останкине 67 дворов, 123 дома, порядка 250 жителей. Из них многие умели читать и писать – грамотными назвались 59 мужчин и 26 женщин. Останкино являлось самым крупным населенным пунктом к северу от Москвы по проценту «грамотеев». В начале XX века в Останкино пришел нормальный транспорт. С 9 утра до 9 вечера от Трубной площади ходили «линейки», длинные многоместные экипажи. За получасовую тряску брали 25 копеек, «линейки» отправлялись каждые полчаса. С приходом железной дороги стало полегче – билет 3-го класса от Савеловского вокзала до станции Петровско-Разумовское стоил 8 копеек (12 и 20 копеек в среднем и высшем классе).
Останкино сохранило романтическую составляющую. Несомненно, героями отдельных книг и статей должны стать великолепная церковь, система прудов на реке Каменке, Английский сад, гулянья, попытка французов с маршалом Неем остановиться в Останкине, щедрости Шереметевых, история венчания Прасковьи Жемчуговой, веселые местные разбойники, промышлявшие недалеко от Марьиной Рощи…
К сожалению, север Москвы значительно «перелопатили» в 1960-1990-е годы. Но краеведение учит нас искать следы прошлых эпох даже в районах панельных девятиэтажек. Тогда физический контакт с местностью уже становится не так важен. Как писал Окуджава, некоторые объекты становятся символами задолго до своей физической гибели.
Недлинная река Неглинная
Обязательно прогуляйтесь вдоль давно исчезнувшей реки в самом центре столицы! Ю. А. Насимович пишет, что к середине 1990-х годов на территории современной Москвы в пределах МКАД сохранилось порядка 70 рек. Особое место среди них занимает Неглинная (Неглинка, Неглимна, Неглина, Неглинна).
Хоть река и была убрана в трубу еще в XIX веке, она играла значительную роль в хозяйственной жизни и промышленности средневековой Москвы, влияла на формирование уличной сети, стала частью городского мифа. Общая длина реки составляла 7,5 км. Неглинная брала начало из Пашенского болота, располагавшегося в районе Марьиной Рощи и окончательно засыпанного в 1930-е годы. Затем река устремляла свои воды на юго-восток, шла по линии Новосущевской улицы и Самотечных переулков. Историческое название верхней части Неглинной – Самотека, оно восходит к медленному, вальяжному течению реки. Река в этих местах действительно образовывала систему прудов (в т. ч. Верхний и Нижний Самотечный) с проточной водой. В районе современной Самотеки река принимала довольно крупный приток – речку Напрудную (раньше существовало село с одноименным названием, о чем напоминает церковь Трифона в Напрудном).
Ход реки проследить нетрудно, он уверенно читается в московском пространстве: довольно узкая, но с островками зелени улица Неглинная ломается под довольно острым углом, затем сменяется Цветным бульваром, который выглядит гораздо просторнее. Сквер, который раньше называли Самотечным бульваром, превосходит по ширине и Цветной бульвар.
В районе Бульварного кольца находилась знаменитая «труба» – отверстие с решеткой в стене Белого города, где река уверенно входила в центр Москвы. Жизнь на берегу кипела – на Неглинной Сила Сандунов построил свои первые бани, в районе Пушечной улицы в XVI–XVIII вв. располагалась крупная артиллерийская мануфактура, подарившая России Царь-пушку. В нижнем течении реки располагалась плотина с Лебяжьим прудом (между Ленивкой и Боровицкой площадью до сих пор находится Лебяжий переулок). В XVII веке река могла похвастаться мельницами, в районе Кремля находился Аптекарский сад, где выращивали лекарственные травы. Дополняли пеструю картину мосты – сохранившийся Троицкий, а еще Воскресенский, который сейчас экспонируется в Музее археологии Москвы, и другие.
Нынешний Троицкий мост, некоторое время называвшийся Ризоположенским, появился в 1516 году. Его проектировал Алевиз Фрязин, занимавшийся укреплением Кремля со стороны Александровского сада. Мост соединяет 80-метровую Троицкую башню, самую высокую в ансамбле Кремля, с Кутафьей башней. В XVII веке часть моста была подъемной, и Кутафья башня надежно защищала главную российскую крепость от вражеского вторжения. Вода не проходила через некоторые пролеты Троицкого моста, появлялась запруда, делавшая систему кремлевских укреплений еще более серьезной. Кремль в Средние века представлялся неприступным островом, и Троицким мостом пользовались, чтобы попасть в Занеглименье. Сейчас музыкальное название используется крайне редко, потому что путь Неглинки в пространстве города рисуется очень смутно. В Александровском саду есть несколько вентиляционных киосков Неглинной, замаскированных под античные жертвенники. Если приложить к ним ухо, можно услышать шум воды.
При Елизавете Петровне и Екатерине II вынашивали планы облагораживания реки. Настоящим произведением искусства видится нам из XXI века Кузнецкий мост – работа зодчего Д. В. Ухтомского. В 1790–1791 гг. на участке от Трубной площади река была заключена в открытый канал. В начале XIX века древняя артерия потеряла свое значение – сюда сбрасывались отходы, А. В. Жуковский в произведении 1808 года «Марьина Роща» делает пометку о «ныне мутной Неглинной». Реке было предначертано уйти под землю. Неглинная исчезала постепенно – первым в 1817–1819 гг. исчез участок возле Боровицкого холма, на его месте разбили Александровский сад. Характерно, что устье реки отразилось в топонимике: нынешняя Манежная улица возле Кремля до 1922 года называлась Неглинной. Даже будучи заключенной в трубу, река умудрялась напоминать о себе – в большие ливни старый коллектор не справлялся с потоками воды, и Москву вплоть до 1960-х годов тревожили наводнения. У Гиляровского находим: «Столешников переулок представляет из себя бурный поток, несущий щепки, хлам, поленья дров и большущую бочку. За ней по тротуару мчатся мальчишки по грудь в воде, догоняют ее, ловят, но не в силах удержать… А поток с шумом мчится через Петровские линии в главный резервуар – Неглинный проезд, представляющий собой реку в разливе…» Лишь в 1970-е годы появился новый водосток, навсегда спасший столицу от стихийных бедствий, но реку при этом отвели к нынешнему Большому Москворецкому мосту, почти в Зарядье.
Неглинка начинается в местах дальних, потаенных, в районе Новослободской есть сквер с названием Антроповы ямы. Раньше эта местность представляла собой пустырь с прудами, которые и получили название Антроповы ямы. На карте 1916 года отмечены три небольших водоема, а некоторые карты конца XIX века представляют этот район их сплошным каскадом. Сейчас пруд изредка называют Селезневским. Хоть он и остался в гордом одиночестве, традиция множественного именования сохранилась («Патриаршие пруды» и «Чистые пруды», но там тоже водоем только один). Еще во второй половине XX века существовали 1-й и 2-й Антроповский переулки, до наших дней они не сохранились. Антроповы ямы связывались с рекой Неглинной ручьем. В. А. Гиляровский приводит слова московского сыщика Смолина, вышедшего на след пушки, якобы украденной из Кремля: «Чтоб была у меня пушка! Свалите ее на Антроповых ямах в бурьян…» Впрочем, многие сомневаются в реальности описанного в «Москве и москвичах» происшествия. Константин Коровин вспоминает солдат, идущих мыться в баню на Антроповы ямы, и рабочего, презрительно назвавшего их «крупой»: «Взвод мгновенно остановился, озирая рабочих сердито. Солдат кормят кашей: „крупа“ – это прямой намек. Как же не обидно!». Историк М. Н. Тихомиров, в детстве живший в этом районе, отмечал ощущение «странности» от самого названия. Сейчас по заключенной в кирпич и бетон Неглинной водят экскурсии.
Посетите Музеон и Парк Горького
Еще сто лет назад территория нынешнего парка «Музеон» была плотно застроена: здесь находились несколько Бабьегородских переулков (местность вниз от Якиманки носила историческое название Бабий городок). Жители часто страдали от наводнений, когда Москва-река показывала свой буйный нрав. Сильнейшее из них произошло в 1908 году, отметки о нем висят на последних сохранившихся старых домах до сих пор. В советское время вся застройка Бабьего городка была снесена, первое название забылось, и лишь в 1980-е годы территория была относительно освоена после возведения коробки ЦДХ, Центрального дома художника. Сначала в парк стали отправлять различные скульптуры без конкретной классификации, чуть позже сюда попали демонтированные в 1990-х гг. советские монументы. В начале двухтысячных здесь было возможно поставить памятник чуть не самому себе, появилась аллея сомнительных скульптур, где «отметился» даже директор овощебазы. Сейчас Крымская набережная с «Музеоном» – одно из самых приятных мест Москвы; здесь занимаются спортом, проводят оупен-эйры и фестивали еды, смотрят на облагороженный парк скульптур под открытым небом.
1. Московский яхт-клуб. В конце XIX века богатые горожане открывали для себя все новые и новые виды спорта. В 1867 году создали организацию с невероятно громким названием – Императорский Московский речной яхт-клуб. Москвичи украли идею организации подобного заведения у петербуржцев. Место выбрали чрезвычайно удачное, там, где сходятся Москва-река и Водоотводный канал. Нынешнее краснокирпичное здание со шпилем появилось в 1890-е годы и было построено по проекту архитектора Карла Треймана.
2. «Петр Христофорович». Фигура Петра Великого высотой 97 метров вполне сравнима с находящимся поблизости храмом Христа Спасителя (его отметка – 103 м). Памятник поставили в 1997 году на искусственном острове и якобы приурочили открытие к 300-летию возникновения российского морского флота. Москва не сразу приняла монумент; проходили многочисленные акции «Вас здесь не стояло», кое-кто пытался собирать деньги на демонтаж. Широко распространенная городская легенда о том, что Петр первоначально явился в образе Христофора Колумба, скорее всего, является байкой. Творчество Зураба Церетели тогда уже успело надоесть москвичам, кроме того, в 1992 году отмечалось 500-летие открытия Америки. Памятник за двадцать лет стал частью городского пейзажа и, увы, является ярким примером того, что Москва переварит абсолютно все.
3. «Парк советского периода». В центральной части парка «Музеон» находится площадка «Вожди и жертвы» – несколько десятков скульптур, свезенных сюда после падения коммунистического режима. Подобной практики придерживаются прибалтийские, восточноевропейские, казахские города. Раньше стоявшие на разных площадях, «ильичи» и «виссарионовичи» вдруг оказались вместе. Стоит обратить особое внимание на памятник Сталину с отбитым носом (он раньше украшал Измайловский парк) и на скульптуру Дзержинского. Она с 1958 года украшала Лубянскую площадь и в августе 1991 года была свалена ликовавшими горожанами, одержавшими победу над ГКЧП. Что интересно, «железный Феликс» долго валялся в траве и лишь затем принял строго вертикальное положение. На пьедестале памятника сохранились надписи периода перестройки. В «Музеоне», кроме относительно компактных Брежневых и Лениных, есть исполинский Яков Свердлов и композиция «Жертвам сталинских репрессий» скульптора Евгения Чубарова. Встречает посетителей медно-никелевая надпись «СССР – оплот мира», раньше стоявшая в районе Ленинского проспекта.
4. «Перекуем мечи на орала». Возле массивной коробки ЦДХ находится эффектная работа советского скульптора Евгения Вучетича, автора комплекса на Мамаевом кургане. Скульптура «Перекуем мечи на орала» использует аллегорическую фразу из Библии как обращение к пацифизму, разоружению, отказу от репрессивной политики. Первый вариант скульптуры установлен в 1957 году возле здания ООН в Нью-Йорке, в Москве находится копия работы.