— Помнишь, мы в лесу пережидали? Ну, когда те вояки приезжали.

— Ну.

— Не знаешь, зачем к ним тогда Змей ходил? Главное, один и без охраны.

— А я почем знаю? Захочет — скажет. Да и вообще, не твое и не мое это дело. Понял?!

— Слушай, а правду говорят, что после того, как мы в стаю вернемся, Боров нас в Новый Рим поведет?

— Они со Змеем решат, куда и что! Что ты пристал, как банный лист к заднице! Наше дело маленькое — пополнить запасы! А в этом несчастном городишке, как и в прошлом, ничего интересного. Такое ощущение, что мы одни на планете остались. Так что заткнись! Понял?

— Да понял. Слушай, Вадим...

— Ну чего еще?

— А если бы нам встретилась баба, а? Ну так, не на общак, а нам с тобой вдвоем? Вот прямо сейчас? Что бы ты с ней сделал?

— Чего-чего? Я бы ее трахнул в самом извращенном виде!

— Ну и...

— Ну а потом еще раз бы трахнул! А как завершил бы над ней глумиться, прирезал бы и сожрал! Что не говори, а мясо у девок куда нежнее!

— Ах-ха-ха! — раздался в унисон дикий смех удаляющихся парней.

Марс еще некоторое время сидел на полу неподвижно. Похоже, это были те ребята, на стоянку которых он набрел прошлым вечером. Свора бешеных псов, не брезгующих ничем. Впрочем, он и сам такой. Конечно, есть табу на человечину. Людоедом он уж точно никогда не станет. Все же пока он считал себя человеком, а не безмозглой скотиной, у которой только одна цель — набить брюхо. А есть-то тем не менее хотелось, и даже очень. Он снова выглянул в окно. На перекрестке мирно качался Роджер.

Марс вышел на улицу и двинулся вдоль покосившегося забора. Метров через сто услышал какой-то шум, застыл на месте. Прислушался — словно детский плач. Посмотрел в щель между досками — ничего не видно. Прошел дальше до пролома, потихоньку пролез в него. Шум усилился. Короткими перебежками, прячась то за кучей мусора, то за разбитыми автомобилями, добрался до цели. Тощая до безобразия, словно больная анорексией, облезлая дворняга умудрилась попасться в капкан. Перебитая лапа была накрепко зажата в стальных тисках. Псина была настолько истощена и обессилена, что толком не могла визжать, даже дергаться у нее получалось с трудом. Похоже, ловушку устроили те парни из группы Змея. Прошли мимо своей добычи, не услышав звука. Марс присел рядом. Дворняга попыталась зарычать, но лишь тяжело выдохнула.

— Бедолага, — Марс погладил ее по голове. Псина жалостно завиляла хвостом. — И как тебя только угораздило?

Небо стало затягивать тучами — нужно было найти безопасное укрытие. Марс чесал собаку за ухом, осматривая территорию. На глаза попалась разрушенная девятиэтажка. Там можно будет перекантоваться до утра, а заодно и развести огонь. Еще есть время, чтобы подготовиться, а завтра продолжить путь.

— Ну что, приятель, жизнь — дерьмо? Или ты так не думаешь? — обратился он к собачонке. Та ответила ему умным взглядом, казалось, что сейчас она заговорит с ним по-человечески. Хвост с трудом перекинулся справа налево. Марс только слегка хмыкнул.

Когда солнце совсем спряталось за горизонтом, Марс уже обустроился на ночлег. Дальняя угловая комната с обвалившейся стенкой вела в другой подъезд: если придется, можно будет отступить и быстро скрыться от преследования. С дровами проблем не возникло: в развалинах нашел много поломанной мебели, тряпья и сухой бумаги. Развел костер так, чтобы не было видно. Сложнее было с запахом жареного мяса. Собачатина давала такой аромат, что слюна наполняла рот до предела. Первый кусок съел, обжигая пальцы и почти сырой. Остальное дожаривал тщательно. Отсутствие соли не мешало наслаждаться вкусом. Рядом была расстелена шкура, на ней отрезанная голова, тут же окровавленная кость, та самая, которая превратилась в нечто, похожее на нож. Он откусил кусок и, медленно пережевывая, стал рассматривать оскаленную, с одним приоткрытым глазом и вывалившимся языком голову псины.

— Извини, приятель, тебе не предлагаю, — отрывая зубами часть плоти животного, произнес он. — Ты не обижайся. Лучше уж ты, чем я, правда? Можешь не отвечать, я не обижусь. Знаешь, я могу тебе сказать только одно. Если бы сейчас меня видела Катя, — он усмехнулся и даже подмигнул собачьей голове, — она бы точно меня загнобила за то, что я сделал с тобой. Точнее сказать, она бы и не дала мне этого сделать. Любит она всякую животинку. Сейчас бы задрала свой носик кверху, встала в третью позицию и присела на уши, чтобы тебя с собой взять. Я бы отказался, конечно. Но она упертая, тащила бы тебя на руках, лечила бы, последний кусок хлеба тебе отдала бы. Не понимая того, что ты, тварь, все равно бы сдох. Смешно даже. Прикинь! — он разулыбался, представляя, как все могло бы быть, однако улыбка мгновенно сошла. — Но ее нет сейчас рядом. И тебя нет. Ты просто еда, — обсосав косточку и швырнув ее от себя прочь, злобно прошипел он.