— Ладно! Он был хороший человек! Я согласен! Людям иногда следует помогать! Вот дерьмо, — последние слова он произнес шепотом и больше для себя, чем для мальчишки, покачал головой. Послышались неуверенные шаги, Марс обернулся, посмотрел на недовольное лицо парня. — Давай показывай дорогу.

Они вышли из подъезда и огляделись. Мальчишка быстро нырнул в сторону, Марс поспешил за ним. Очевидно, малец знал эти места очень хорошо. Понятно, почему ему удавалось оставаться в живых так долго. Шли закоулками, пролазили под завалами через узкие щели, словно крысы. Вскоре вышли на окраину города. Знать бы только, какую окраину. Сухая трава повсюду шевелилась. Стало даже немного страшно. Метрах в трехстах ровные ряды темных деревьев выстроились солдатскими шеренгами. Лес постепенно захватывал пространство. Природа методично отвоевывала свое у людей.

— Нам туда. Осталось немного, — щурясь от ветра, парень снова указал на город, из которого они выбрались. Марс кивнул.

Перебежками добрались до частного сектора, представлявшего собой лабиринт из развалин домов, заборов и мусора. Марс следовал за Андреем вдоль покосившейся рабицы, в которой, словно в рыболовной сети, застряли клочья одежды и полиэтиленовые пакеты. Все это развевалось на ветру, серое, под стать омерзительной погоде, под стать всему миру. По краям дороги темные лужи были подернуты льдом. Вышли к частному дому в три этажа из красного облицовочного кирпича. Это была крепость, обнесенная забором выше человеческого роста. Ворота раскрыты. Одна створка ходила вперед-назад, скрипя несмазанными петлями.

— Сюда.

Первый этаж дома полностью выгорел. Во дворе черное выжженное пятно на месте кострища, много углей, рядом стопка дров, везде разбросаны кости. Два врытых в землю бревна были соединены металлической трубой, на которой висела разделанная человеческая туша. Тело почернело и источало зловонный сладковатый запах тухлятины. Видимо, те, кто приготовился к трапезе, снимались с обжитого места впопыхах: еду бросать было не принято. Чуть дальше торчали пять кольев, украшенных головами: тремя женскими и двумя мужскими. Страшные, искаженные черно-синие лица с ввалившимися в череп глазами. От ветра и непогоды кожа стянулась, обнажая торчащие ряды зубов. Марс закусил нижнюю губу и натянул воротник свитера на лицо, закрывая тем самым рот и нос.

— Раньше мы тут жили, — тихо произнес Андрей. — А потом пришли они.

— Кто они?

— Те, от кого ты прятался на перекрестке.

— Ты что, следил за мной?

— Я следил за ними.

— Твой отец тоже тут?

— Да. Они убили его первым, — мальчик кивнул в сторону голов.

— Мне жаль.

— Ты же сказал, тебе плевать. Ладно, пойдем. Тебе нужны бинты и лекарства, — Андрей поднялся по ступенькам и остановился у покосившейся двери, висевшей на одной петле. — Ну, ты чего замер?

— Как это произошло?

Они вошли в дом и проследовали на чердак. Андрей ответил только наверху.

— Как со всеми. Сначала было много народа. Еды хватало. Потом с каждым днем становилось все хуже и хуже. Люди стали разъезжаться. — Он разгреб керамзит под деревянной балкой и вытащил старый, еще советских времен чемодан. — Когда стало всего не хватать, то проще было отнять, нежели попытаться договориться и объединиться. — Парень рассуждал по-взрослому, несмотря на свой юный возраст. — Вот! — он поставил раритет на пол напротив Марса. — Отец помогал всем, лечил людей. Нас тут было двадцать человек. Почти все, кто приходил, оставались. Ну а потом появились те люди. Кто смог, тот скрылся. Кто не смог... — Он захлюпал носом, но, видимо, взял себя в руки. — Ну а кто не смог, тот не смог. Отец спрятал меня в подвале, там выход на другую сторону улицы. Прорыли давно. Так сказать, на всякий случай... — Небольшие замочки на чемодане отщелкнулись, и парень открыл крышку. — Пользуйся.

— Охренеть!

Бинты, йод, антибиотики, шприцы, в жестяной коробочке хирургические инструменты. Марс быстро стянул с себя верхнюю одежду, обнажаясь до пояса, смазал вокруг раны йодом, начал мастерить повязку.