— Да, я в курсе, как было раньше, — Марс, морщась, нашел удобное положение.

— А сейчас каждый сам за себя. Интересно, в других странах так же?

— Сейчас везде так. Границ нет, стран нет, жизни нет. Люди воюют друг против друга из-за всего, что может хоть немного продлить им жизнь. А тех, кто все же выживет, добьют болезни. Вокруг идет война. Ее никто не объявлял, и общего врага на ней нет. Сейчас все враги, и, чтобы выжить в этом мире, Андрей, нужно думать о тех, кто жив, а не о мертвых. Мы пока живы, и поэтому остальное не важно. Хочешь жить — стань незаметным, стань бесчувственным и помни: все, кого ты не знаешь, — это не люди, даже не животные, это угроза, и, чтобы выжить, нужно угрозу устранять. Мы катимся в обратную сторону с геометрической прогрессией. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я.

— Говорят, есть большие общины. Может, нам туда податься?

— Видел я такие. Думаешь, там лучше? В каждой из них обиженный жизнью главарь, считающий себя как минимум богом. Нет уж, я под чужую дудку плясать не стану, — он сплюнул в сторону.

— Но у них есть кров и еда, медицина.

— Ничего у них нет. Только жалкое подобие прошлого мира, которого больше никогда не будет. А если и будет, то он начнется с дубинки и камня, как и раньше. Ты уж поверь. И не нужно строить иллюзий. Посмотри сам, люди умирают от простого аппендицита. Обычная простуда гарантирует тебе отек легких, рана — гангрену, даже долбаная дизентерия и та стала смертельной. Так что, Андрей, прошлый мир исчез безвозвратно. Пройдет еще не одна сотня лет до того момента, когда все утрясется. Впрочем, если хочешь, я могу довести тебя до ближайшего большого города, и, если там есть так называемая община, останешься. Твое право, — он пожал плечами.

Андрей шмыгнул носом. О чем этот парень сейчас думал, было известно только ему. Марс, кряхтя и опираясь на большой железобетонный блок, поднялся, осмотрелся по сторонам и замер, словно охотничья собака, которая увидела дичь и встала в стойке.

— Ха. Надо же.

Мальчишка впервые увидел на его лице еле заметную улыбку.

— Что там?

— Рябина.

Андрей сощурился и приложил ко лбу руку. Одиноко стоящее дерево с небольшим количеством огненно-красных ягод. Их было мало, и от этого они казались еще прекраснее. Небольшое деревце росло рядом с разбитой детской площадкой. Когда-то давно здесь был дворик. Андрей проглотил слюну, кадык дернулся вверх и вниз.

— Пошли потихонечку, только осторожнее. Не забывай, что мы тут не одни. Держи ухо востро.

Они набили полные рты кислой, с горчинкой мороженой ягодой. Подобрали даже то, что валялось на земле. Было слышно только чавканье. Эта скудная пища дала им немного сил и надежды.

Через час погода в корне изменилась — поднялся ветер, сильно завьюжило. Решили переждать непогоду в городе: все же внутри стен гораздо лучше, чем на открытой местности.

Два дня сидели в разваленном пятиэтажном доме. Марс обшарил все углы не только в этом, но и в соседних домах. Один раз чуть не нарвался на людей Змея. Чудом пронесло. Выходил ближе к вечеру, Андрея с собой не брал. Парень поддерживал огонь, разбивая уцелевшую мебель. Тут даже крыс не было. Нет еды — нет и грызунов. На второй день Марс отыскал консервную банку с фасолью. Разогрев на костре что-то вроде супа, проглотили, почти не жуя. С рассветом решили выдвигаться в путь.

— Как думаешь, мы умрем?

— Когда-нибудь обязательно.

— Есть охота.