— Не-ет… Главный — Кабан. Две ходки за колёса. Третьего первый раз вижу.
Он высыпал целую кучу ненужных подробностей.
Удары тем временем продолжались. Передок и багажник несчастных «Жигулей» должен были уже сплюснуться в лепёшку о ворота и стенку гаража, а спереди — двигатель, сзади — топливный бак. Тем не менее, машина не желала умирать. Она снова билась о ворота. И с каждым ударом те поддавались на сантиметр-два, отпихивая «Москвич» в бок.
— Батина машина, — вздохнул грабитель. — Была.
Наконец, подкатил бусик с Папанычем. Тот, узнав диспозицию, неожиданно повеселел.
— Кабан, говоришь? Сейчас побеседуем.
Он притиснулся к погнутым створкам ворот и в паузе между ударами закричал:
— Я — начальник Первомайского угрозыска майор Папанин! Ковтун! Ты меня знаешь. Перетрём?
Мотор заглох. Или «шестёрка» всё же сдохла, или будущий собеседник Папаныча выключил зажигание.
— Помню тебя, мусор!
— Тогда знаешь, что со мной лучше не шутить. Я сейчас прикажу откатить «Москвич» от гаража. Попробуешь уехать на «Жигулях» — расстреляем нахер, пока будешь разворачиваться.
— А я выброшу ствол! По безоружному ты, мент позорный, стрелять не имеешь права. Слабо зайти внутрь?
— Не слабо, — негромко ответил майор. — Егор! Отгони тачку и поставь раком поперёк проезда. Лёха! Длинного — в автобус. Оружие к бою. Если Кабан заведёт мотор и выедет — расстреливаем колёса.
— А если он расстреляет вас? — резонно предположил Егор.
— Кишка тонка. Ты заводи «Москвич» и сдрисни.
Обменялся взглядом с Давидовичем. Тот пожал плечами. Мол, раз Папаныч — начальник, ему и решать.
Запуская мотор, Егор нагнул голову как можно ниже, даже бибикнул, случайно зацепив башкой звуковой сигнал, очень не хотелось получить пулю нахаляву. Руль влево, поехали. Остановил с парковочной аккуратностью Элеоноры — поперёк проезда и наискось, вплотную к старенькому автобусу сыщиков.
Когда вылезал, со стороны гаража послышалась перебранка.
Егор побежал к месту событий, не желая пропускать веселье. Мелькнула дикая мысль — мотнуться на кладбище, потому что близко, и притащить бекетовский «Макаров». Но это уже слишком.
— Кидай! Захожу! — Папаныч поставил точку в яростном споре.