Что не позвонил — хорошо. Только подлил бы масла в огонь.
— Настя! Понимаешь ли ты, что Егор — совсем не тот человек, за которого себя выдаёт? — задала тему Екатерина Вацлавовна.
Семья сидела за обеденным столом в кухне. После перепланировки она увеличилась по площади и позволила вместить чехословацкий гарнитур с блестящими дверцами, хромированными ручками и матовой рабочей поверхностью. Таких на всю Гродненскую область завезли не более двух дюжин.
Старшая из двух дочерей колупала вилкой дефицитную деликатесную рыбу, очень вкусную, но нельзя было позволить себе набрать хоть один лишний грамм в ожидании Егора. Тому, вне всяких сомнений, нравилось, что его девушка такая изящная, стройная, лёгкая, её приятно кружить на руках и сажать на колени.
Что касалось «не тот человек», Настя припомнила свои шутливые подозрения по поводу «американского агента». Никакой он не агент. Просто — равнодушный к языку, истории и культуре родной республики. И таких, увы, большинство. Чудо, что ей, а в какой-то мере и благодаря «Песнярам», парня удалось немного расшевелить. Порой что-то напевал из песняровского на беларускай мове, правда — с ужасающим произношением.
Но упрёк был брошен, надо отвечать.
— Мама, он мне нравится такой какой есть.
— А какой? — вкрадчиво спросила та. — Он вообще — кто? Студент? Юрист? Милиционер? Музыкант? Или спекулянт?
— Всё вместе. Про спекулянта не поняла.
— Не поняла? За два месяца? А вот я сразу заметила, — торжествующе подняла палец Екатерина Вацлавовна. — Когда в субботу убиралась в вашем хлеву, обнаружила на полочке тысячу рублей! Тысячу! Даже мы, респектабельная и обеспеченная семья, никогда не храним дома больше пятисот, остальное на книжке.
Яна хихикнула, но замолчала под строгим взором мамы.
— Одежду вашу развесила аккуратно, кое-что погладила. Представь, у него дорогой импортный спортивный костюм, только с нашивкой «Динамо». Кеды китайские, зато кроссовки — фирменные, раз в пять дороже его стипендии.
— Ужас! — Настя отодвинула рыбу недоеденной. — Огорчу. Он за спортивное не заплатил ни копейки. Егор — чемпион «Динамо» по боевым единоборствам, амуниция ему выдана через спортивное общество к соревнованиям. Так что к его ипостасям «комсомолка, спортсменка и просто красавица» добавь: он — белорусский Брюс Ли. Не знаешь его? Китайский чемпион по всяким там карате.
— Кроме спортивного, у него имеется очень скромный костюм с комсомольским значком. И одновременно вещи дорогие, фирменные. Когда приехал с гастролей и тебя, дочка, не застал, тут же куда-то убежал и скоро вернулся с целой сумкой дорогих вещей. Кожаный пиджак, куртка, две пары брюк, обувь, роскошный свитер. В Гродно всё это можно было бы продать не меньше чем за тысячу!
— Мама! — щёки Насти начал заливать гнев, даже веснушки растворились на его фоне. — Я пустила тебя без спросу в квартиру Егора, а ты устроила форменный обыск в его вещах? Пересчитывала его деньги?! Как тебе не стыдно?
— Дурочка! Для тебя стараюсь. Подумай: откуда у него столько денег? И я слышала: ему обещают открытку на новые «Жигули»? Или тебе вшистко едно?
— Нет, не всё равно. Егор старается. Он не сделал мне предложения к свадьбе, но я вижу: вьёт гнездо. Справлялся как стать в очередь на кооперативную квартиру, государственную ждать лет двадцать. Для этого ему придётся несколько раз съездить с «Песнярами» в гастрольные туры, накопить и на кооператив, и на машину, наверно — придётся влезть в долги. Пока не обеспечит нас всем, какая мы семья?
— Но вы же живёте как семья, — вставил отец. — Может, просто встречались бы, как мы с твоей мамой в молодости?
— Другие времена, другие нравы. Я — не девочка, он — не мальчик. Мы хотим быть вместе, и мы вместе. Построим общее будущее или разбежимся.
— Цо то бендзе… — горестно вздохнула Екатерина Вацлавовна, прижав ладонь ко лбу. — Пойми, цурка моя, в нашей стране большие деньги не делаются сразу. Высунешься — и сразу получишь по голове. Всё нужно аккуратно, постепенно, шаг за шагом, без ненужного риска. Как у нас с твоим папой.