Статус «секретного агента госбезопасности» Элеонору ничуть не напрягал.

— Хорошо, что всё хорошо. Одно плохо. Если директриса отберёт у тебя машину, выходит, ты уступила территорию. Потом что-то ещё отгрызёт. Так что откажись от служебной сама и заяви: нужна открытка на новую.

— На новую у меня денег нет…

— Я выкуплю. А ты напишешь на меня доверенность. Потом переоформим договором купли-продажи. Будь добра, пусть это будет ВАЗ-2105.

— На них очередь!

— А сколько стоит её подвинуть? Сама машина стоит тысяч восемь. Узнай цену открытки. Со скидкой, в честь 23 февраля.

В преддверии такой покупки стоило экономить, но Элеонора всё же развела его на кожаный пиджак и ещё на кое-какие вещи, скушавшие без остатка гастрольные накопления.

— Ничего. Первого марта рассчитаемся за февраль, — обещала она. — Главное, тебе идёт.

Свёрток с обновками мешал, пришлось снова пилить домой и встречаться взглядом с Вацлавовной. Заодно набрал Образцова и назначил встречу на двенадцать. Как раз выдалось окошко для визита на филфак.

Корпус находился около помпезного здания ЦК КПБ. Между ним и Ленинским проспектом, основным в городе и потому часто называемым просто «проспект», был Александровский сквер. Настя рассказывала, что причудливой формы небольшой домик в том сквере — это акт мести одного архитектора богатому магнату, заказавшему дворец и не оплатившему проект. Расстроенный зодчий купил кусок земли напротив дворца и возвёл общественный туалет, пародирующий формы дворца. Наверно, магнатское гнёздышко не сохранилось, Дом офицеров и ЦК КПБ никак не напоминают дореволюционные строения. А туалет жив и продолжает принимать облегчающихся посетителей.

Правда это или обычная городская легенда, Настя не знала. Нашлась она достаточно быстро в лекционной аудитории, где мелькнули лица и других девочек из комнаты 404.

Бросилась навстречу, обняла, прижалась…

— С праздником, милый!

— Спасибо. Но забавно, что с днём Советской армии поздравляют меня, из шкуры вон выпрыгивающего, чтоб от армии откосить. А самый лучший подарок — дома.

— Ага… Ты уже поговорил с мамой.

— Нет. Сказал, что в отсутствие тебя никаких бесед вести не собираюсь. Не поверишь, она не пыталась меня искусать или исцарапать. Ты во сколько придёшь?

— В два. Надо мальчиков поздравить. Их всего пять на поток.

— Везёт им.

— Да ну! За три с половиной года обабились. С ними уже можно про кремы и косметику советоваться. Ты — не такой.

— Надеюсь.