Леона на удивление ничего не возразила, более того, согласилась, что затея весьма рискованная.
— У меня мама сегодня работает в ночную смену, а папе рано вставать, поэтому я дома за главную, — сообщила она, виновато поглядывая на друзей.
— Нет проблем, Пушистый Хвостик, мы и сами справимся, — Макс посмотрел на Соню, которая в ответ кивнула.
Договорившись о завтрашней встрече в десять утренних потоков около входа в Подземную библиотеку, ребята разделились по парам. Леона и Финт направились в сторону учебного центра, а Макс и Соня спешно зашагали по Главной площади под пристальным взглядом каменного орлиана, венчавшего монументальную стелу.
Название Недозволительный, говорило само за себя. О желание раздобыть хоть какую — нибудь полезную информацию, которая бы помогла найти отца, побеждало любые запреты.
— Давно я там не был, — сказал Макс, — кстати, заживляющую мазь я купил именно на Недозволительном рынке.
— Я догадалась, — отозвалась Соня. — Странно, что такая классная мазь и под запретом.
— В ее состав входит кровь серебристых лягушек, которых нельзя убивать, — стал объяснять он, как раз в тот момент, когда они проходили мимо лягушачьего питомника.
За стеклянными стенами, по которым мутными ручейками стекала дождевая вода, безмятежно разгуливали светлые комочки, совершенно не подозревая, о том, что их кровь обладает целебными свойствами. Вскоре на горизонте стали прорисовываться очертания огромного стадиона, навевающего безрадостные воспоминания. Пройдя метров двести по уводящей вправо дорожке, они приблизились к вытянутым прямоугольным вольерам, обтянутым сеткой со всех сторон. Воздух сотрясли скрипучий визг и хлопанье мощных крыльев, от чего Сониной сердце забилось сильнее, а ноги врасти в землю.
— Не бойся, — ободряюще сказал Макс, взяв Соню за руку, — они не опасны, к тому же находятся за сеткой.
— А она крепкая?
— Наикрепчайшая, — заверил он.
Соня с опаской покосилась на вольеры. Крупные птицы с белоснежным оперением, горделиво поглядывали на проходивших мимо ребят, провожая их зоркими взглядами. Некоторые из орлианов, вальяжно расхаживали по вольеру, кто-то отдыхал на полу, растянувшись струной, а большинство спали, спрятав головы под мощное крыло. Макс подошел вплотную к сетке и свистнул. Все птицы, даже те, кто спали, мигом повернули головы в его сторону.
— Крепыш! — позвал Макс.
Не прошло и десяти секунд, как около него, по ту сторону сетки выросла исполинская, белоснежная птица, радостно повизгивая как щенок, встретивший хозяина.
— Привет, дружище, — парень погладил изогнутый, отливающий металлом клюв орлиана, через просветы в сетке. Крепыш снова издал радостный визг и энергично замахал крыльями, подняв клубы пуха с пола. — Я тебя тоже рад видеть, а теперь бегом к выходу.
Орлиан сделал несколько кивков и помчался вглубь вольера, по узкому переходу, скрываясь за перегородками.
Соня смотрела на происходящее с удивлением и восхищением.
— Неужели он тебя понимает?
— Конечно. Они очень умные. Орлианы это… — он призадумался, — некая помесь лошади и собаки, понимаешь? Так-то, конечно, они птицы, но в душе настоящие овчарки, — с воодушевлением проговорил Макс, — пойдем, я тебе кое-что покажу.