Признаться даже у Наумова челюсть отвисла после такой инструкции, не говоря уж об опере. Тот почти в кому впал, застыв, словно истукан.

-- Чего вы на меня так смотрите! - Рявкнул комиссар. - Выполняйте!

Он быстрым шагом покинул кабинет, а лейтенант все еще смотрел ему вслед, ничего не понимая.

-- Ну, что? - Произнес Наумов. - Может, начнем?

Эта фраза для опера была подобна выстрелу в голову.

-- Чего начнем? - Спустя длительную паузу, очнулся тот.

-- Допрос, - невозмутимо ответил Иван, решив использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. - Вам же ясно сказали, что должны подробно изучить мое личное дело и доложить начальству.

-- Да, да, - согласился тот. Он обильно потел, вытирая лицо платком: то ли от страха, то ли от наглости арестованного. Дрожащими руками раскрыл личное дело Наумова и несколько минут молчал, изучая его, изредка промокая лоб. Затем откинулся на спинку стула и, выдохнув, спросил:

-- Ты, идиот?

-- А разве не похоже?- Как можно искренне удивился тот. - Вот и мама мне всегда говорила что...

-- Заткнись! - Неожиданно рявкнул лейтенант. - Прислали дурака на мою голову!

Иван часто закивал, подтверждая выдвинутый оперативником диагноз, подыгрывая сложившейся ситуации. Надеялся, что приняв за полоумного, лейтенант вышвырнет его вон, и он сможет спокойно уйти...Только, куда?Он и в своем времени Москвы не знал, а уж тут и подавно. Бежать куда глаза глядят да ноги принесут - пройденный этап: заносит слишком сильно и совсем не туда, еще хуже делается.

-- Что ты на меня смотришь будто баран на новые ворота? - Очередной окрик вернул Наумова к действительности. - Гнать бы тебя в три шеи, да дело твое бредовое находится под особым контролем.

Опер закурил папиросу, немного успокоился и внимательно, исподлобья уставился на Ивана, пуская к потолку клубы дыма. Тот невольно поежился под его взглядом. Эта экзекуция продолжалась, пока табак не истлел до самого мундштука и не осыпался на отутюженные галифе. Лейтенант чертыхнулся, стряхнул пепел с колен и поднявшись со стула бросил на пол и растер подошвой и без того потухший окурок.

-- Что же мне с тобой делать?- Усевшись обратно, вздохнул он. -- Может пришить статью повесомей, да расстрелять к чертовой матери?

-- Зачем же сразу так круто? - Невольно произнес Наумов, затем опомнился и добавил. - Чего на дурака патроны-то тратить.

-- Э, нет парень, ты вижу далеко не дурак. Посиди пока, подумай, а я решу, что с тобой дальше делать. Васильев!

В кабинет вошел охранник.

-- Уведи этого в камеру, - приказал опер.

Иван поднялся, не дожидаясь приглашения.