Однако газеты, описывая события последующих дней, были далеко не в восторге. Закаленные американские журналисты не были склонны верить в существование загробного мира. Один репортер писал: «Жалость – вот единственное чувство, которое вызывает этот человек, рассказывая о видимых и слышимых мертвецах, что у него гостили». Другой замечал: «Чем больше интервью он дает, тем сложнее сохранять терпение».
В следующем месяце Дойл снова выступал в Карнеги-холл и снова иллюстрировал свою лекцию «фотографиями духов». На одной был якобы изображен редактор и журналист-активист У. Т. Стид, которой погиб на «Титанике» десять лет назад. Дойл утверждал, что портрет Стида попал к нему в руки «спиритическим путем» – и не один, а с посланием, написанным почерком журналиста. «Я постараюсь держать вас в курсе», – обещал покойный Стид. Всего Дойл прочел в Карнеги-холле семь лекций, и после каждой его осаждали доброжелатели и охотники до автографов. Несмотря на саркастические статьи в прессе, он посчитал свой «спиритический» тур успехом.
Именно во время американского тура Дойл рассорился с одним из самых известных своих друзей. Легендарный фокусник и эскейполог Гарри Гудини впервые познакомился с Дойлом два года назад во время тура по Британии, и завязалась неожиданная дружба. В июне 1922 года Дойл организовал спиритический сеанс, во время которого его жена Джин, имевшая дар к автоматическому письму, попыталась было вызвать дух покойной матери Гудини. Фокусник отнюдь не верил в спиритизм, но согласился. Сеанс произошел в номере отеля, который снимал Дойл в Атлантик-Сити. В Джин, по словам ее мужа, «вселился дух» – и предполагалось, что то была любимая мать Гудини Цецилия Вайс, умершая в 1913 году. «Вот как все происходило, – вспоминал Дойл. – Моя жена бешено стучала по столу одной рукой, а другой строчила по бумаге с ужасающей скоростью. Я сидел напротив и вырывал из стопки лист за листом, по мере того как она их заполняла. Каждый лист я бросал Гудини, который сидел молча и с каждой минутой только больше мрачнел и бледнел». Неудивительно, что Гудини выглядел мрачным. Он совершенно не верил, что получает сообщения от матери: главным образом потому, что они были на английском языке, а Цецилия, родившаяся и выросшая в Венгрии, едва говорила по-английски. Гудини так и не смог преодолеть свой скептицизм, и между ним и Дойлом пробежала черная кошка. В 1926 году Гудини умер. Они так и не успели помириться.
Настоящий Индиана Джонс
Если у Индианы Джонса был прототип, им вполне мог стать Рой Чепмен Эндрюс. Эндрюс родился в 1884 году в Висконсине и сделал такую карьеру, что мог бы на равных соперничать с вымышленным археологом и искателем приключений из фильмов Джорджа Лукаса. Молодым человеком он поступил на службу в американский Музей естественной истории и в поисках экспонатов ездил в экспедиции в самые дикие уголки планеты: от Ост-Индии до Арктики. Он нашел свое призвание: «Мне суждено было стать первооткрывателем, – напишет он позже. – Никакое иное занятие не принесло бы мне радости в жизни. Никогда я не мог сопротивляться любопытству – горячему желанию увидеть новые места, открыть новые истины…» Во время Первой мировой войны он со своей женой – фотографом Иветт Боруп – работал в отдаленных уголках Китая: Эндрюс возглавлял экспедицию, ищущую зоологические редкости. К 1920 году Эндрюс стал сторонником теории, согласно которой прародиной человечества является Азия (ныне отвергнута). Приверженцы этой теории считали, что первые современные люди появились именно в Азии, а не в Африке, – и Эндрюс охотился за доказательствами.
Эндрюс еще в 1918 году побывал в Монголии, в ее столице
В 1922 году Эндрюсу удалось получить финансовую поддержку Музея естественной истории. Он отправился в Пекин организовать экспедицию. 17 апреля Эндрюс со своим отрядом покинул китайскую столицу и отправился в Монголию, в пустыню Гоби. Доказательства азиатского происхождения человечества найти не удалось, однако экспедиция сделала много важных открытий. Из песка извлекли останки доисторических млекопитающих, доселе неизвестных… В следующем 1923 году команда Эндрюса обнаружила яйца динозавра, которые впервые правильно атрибутировали. (Гигантские окаменелые яйца находили и в XIX веке, но тогда их посчитали принадлежащими огромным вымершим птицам.) В 1920-х годах Эндрюс еще четыре раза ходил в экспедиции по пустыне Гоби. Репутация его, впрочем, немного пострадала в те годы: он писал популярные книги о своих похождениях, в которых слишком уж любил преувеличить важность своих открытий и опасности, которые пережил. «Рой всегда делал из мухи слона», – отмечал один из его коллег. Однако нельзя отрицать значения фигуры Эндрюса в истории палеонтологии и нашем представлении о прошлом человечества.
Май
В Англии открыт сезон крикета. – В Техасе городок теряет репутацию из-за линчеваний и преступлений на почве расовой ненависти. – Все одержимы скоростью
Крикет, милый крикет! [5]
Сезон крикета в Англии начался 6 мая: от Саутгемптона до Манчестера состоялось несколько матчей чемпионата между графствами. Как ни трудно в это поверить в нашу эпоху бесконечных туров и международных соревнований, единственный тестовый матч в 1922 году состоялся только в декабре: Англия играла против Южной Африки в Йоханнесбурге, последняя победила со счетом в 168 ранов [6]. Однако в тот год на питч [7] выходили многие игроки, имена которых по-прежнему чтут поклонники крикета. Бэтсмен [8] Англии и Суррея Джек Хоббс, самый знаменитый в стране игрок в крикет, тридцать один год спустя первый профессиональный игрок будет посвящен в рыцари. Сейчас же он только что оправился от тяжелой болезни, которая не позволила ему выйти на пять игр первого класса в предыдущем сезоне. Сезон 1922 года он закончил на втором месте среди бэтсменов со средними показателями 62,24, добыв своей команде 2552 рана. Обошел его Пэтси Хендрен от Мидлсекса и Англии, который заработал меньше ранов (2072), но средние показатели у него оказались выше: 66,83. Среди боулеров на первом месте оказался игрок-ветеран Уилфред Родз: он разрушил 119 калиток при 12,19 рана на одну калитку. Йоркшир, за который играл Родз, стал чемпионом впервые за четыре сезона.
В этом же сезоне состоялся матч, который некоторые называют самым примечательным за всю историю соревнований между графствами. В июне Гэмпшир играл с Уорикширом, в первых иннингах [9] заработал боул-ауты [10] на 15 и все равно выиграл. Уорикшир заработал 223 очка в их первых иннингах и затем разбил почти всю гэмпширскую сторону за сорок минут и 8,5 оверов. Восемь игроков Гэмпшира удалили с поля с утками (то есть они не заработали ни одного рана). Но Гэмпшир не мог сдаться, и капитан команды Лайонел Теннисон, сын знаменитого поэта, сказал игрокам с напускным оптимизмом: «Ну и пускай! На этот раз мы сделаем 500 ранов!» Как ни поразительно, он не ошибся. На счете 274 пала восьмая калитка, и поражение все еще казалось неизбежным, но последние две калитки держались еще 247 ранов. Уикеткипер [11] Уолтер Ливси, который по совместительству был батлером Теннисона, сделал 110 нот-аутов. Во втором иннинге Уорикшир получил боул-аут на 158, и Гэмпшир неожиданно вырвался вперед. Они победили с 155 ранами.
Суд Линча в США
В США на протяжении всего года очень часто безнаказанными оставались убийства, которые совершали вигиланты, если они были белыми, а жертвами их – чернокожие, которых подозревали в преступлениях. Афроамериканец Херли Оуэн был мелким вором, жил в Тексаркане в штате Техас и часто попадал в полицию за кражу автомобильных деталей. 19 мая он попросил шефа полиции выпустить его из каталажки – тогда бы он показал, где спрятал добычу. Газеты так описали произошедшее далее. Оуэн отвел двух полицейских в переулок, потянулся к мусорному контейнеру, достал оттуда пистолет, который спрятал там заранее, и приказал полицейским не приближаться. Один из офицеров все-таки вытащил пистолет и выстрелил в Оуэна. Тот оказался ранен, но довольно легко: он бросился бежать, а полицейские погнались за ним. Беглец прыгнул в машину, офицер Чоат пытался остановить его, но Оуэн выстрелил ему в живот. Чоата отвезли в больницу, где через полчаса он умер. В миле от города Оуэн бросил машину и, отчаявшись сбежать, попробовал утопиться в лесном озере. Его вытащили из воды и отвезли сначала в больницу, где его рану перевязали, а потом в тюрьму. Снаружи собралась целая толпа в тысячу человек. Люди вышибли двери тараном, проникли внутрь и схватили Оуэна. На шею ему накинули петлю, утащили в ближайший парк и там умертвили. Тело сожгли.
Однако самый чудовищный случай насилия по расовому признаку в Америке произошел примерно за две недели до того в Кирвене, штат Техас. 4 мая случилось нападение на семнадцатилетнюю белую школьницу Юлу Осли: ее стащили с лошади, изнасиловали и убили. Когда тело девушки, почти обезглавленное, обнаружили, начали искать преступника – и несмотря на то, что улики свидетельствовали против других людей, вскоре главным подозреваемым стал афроамериканец Маккинли Карри по прозвищу Снап. Его арестовали, угрожали и избивали, и наконец он выдал шерифу еще двоих афроамериканцев: Джонни Корниша и Моза Джонса. Через два дня после убийства Юлы Осли перед тюрьмой, где содержались трое подозреваемых, собралась толпа. Арестантов вытащили из камер и сожгли заживо в самом центре Кирвена при сотне свидетелей. Один человек из толпы описывал это так: «Когда сгорел один, бросили в огонь второго. Когда и этот сгорел, бросили третьего». Еще более жуткое свидетельство утверждает, что жертвы пытались выползти из огня, но толпа загоняла их обратно: «Время от времени кто-то пытался вылезти – его не пускали».
Страшные смерти Карри, Корниша и Джонса повлекли за собой целый месяц убийств на почве расовой ненависти. С линчевания в центре города минуло несколько дней, когда Шэдрика Грина, друга двух жертв, нашли повешенным на дереве. Среди белого населения ходили слухи, будто негры собираются в целые банды, чтобы отомстить. На самом деле ничто не могло быть опаснее озверевшей толпы белых обывателей. В ближайшие несколько недель от их рук погибли от одиннадцати до двадцати трех чернокожих. А когда насилие прекратилось, Кирвен навсегда утратил репутацию тихого городка, где приятно и спокойно живется. Дело об убийстве Юлы Осли так и не было раскрыто. Многие чернокожие бежали из города, страшась за свое будущее. Многие белые последовали их примеру. Кирвен совсем захирел и чуть не стал городом-призраком.
Жажда скорости
В 1920-е годы люди были одержимы скоростью. Атлеты-олимпийцы, пловцы, пересекающие Ла-Манш, гонщики на велосипедах и автомобилях – всем и каждому хотелось бежать, лететь, ехать быстрее. Читатели газет жаждали больше рекордов, больше безумных трюков. На суше рекорд скорости целых восемь лет держал английский водитель Линдстон Хорнстед. В июне 1914 года он разогнал свой гоночный Blitzen Benz до 199,5 км/ч на замкнутом треке на автодроме Бруклендс. Семнадцатого мая 1922 года на том же треке появился Кенелм Ли Гиннесс, выходец из знаменитой семьи пивоваров: он вел автомобиль Sunbeam 350HP. Гиннесс любил скорость и вне гоночного трека. Однажды он сказал коллеге-автолюбителю, что перекрестки лучше всего пересекать на огромной скорости, потому что так меньше всего шансов столкнуться с другой машиной. Гиннесс родился в 1887 году и с юных лет, еще будучи студентом Кембриджа, увлекся автогонками. Еще до войны он соревновался за Гран-при. 1922 стал для Гиннесса самым успешным: он первым пришел к финишу в соревнованиях в Британии, Испании и во французском Ле-Мане.
Автомобиль Гиннесса с громовыми раскатами пронесся по Бруклендсу, где не было ни перекрестков, ни других опасностей, достигнув средней скорости более чем 214 км/ч. Гиннесс уверенно побил рекорд Хорнстеда. В последний раз автодром Бруклендс видел такой подвиг. Через месяц Малькольм Кэмпбелл сел в машину Гиннесса и побил его рекорд на 8 км/ч, но гонщики не смогли договориться об отсчете времени, и рекорд Кэмпбелла так официально и не признали. Только в 1924 году он наконец прославится на весь мир как «самый быстрый человек на планете». К тому времени он уже купил машину Гиннесса, перекрасил ее в синий цвет и окрестил «Синей птицей» – в честь пьесы бельгийского писателя, лауреата Нобелевской премии Мориса Метерлинка. Именем «Синяя птица» Кэмпбелл называл все свои автомобили, на которых устанавливал рекорды. Карьера Гиннесса же закончилась трагически. На «Гран-при» в Сан-Себастьяне его машина попала в аварию: Гиннесс был тяжело ранен, его механик погиб. Гиннесс больше никогда не участвовал в гонках, ментальное здоровье его стремительно ухудшалось. Через тринадцать лет его нашли мертвым в собственном доме. Причиной смерти признали суицид.
Взлет и падение Горацио Боттомли