Тишина такая густая, такая напряженная, что у меня перехватывает горло.
— Блейк? — спрашивает Роуэн, не отрывая взгляда от дяди Лайла.
— Да?
— Он тебя обидел?
Я прикусываю губу и двигаюсь на кровати. Грудь болит, а между ног ощущается тягучая боль. — Да.
Роуэн по-прежнему не смотрит на меня, но его лишенное выражения лицо превращается в маску ярости.
И все вдруг происходит очень быстро.
Роуэн быстр. Он набрасывается на моего крестного, и они оба падают на землю. Пистолет, который держит дядя Лайл, выскальзывает из его руки. Они борются на полу, нанося удары руками и ногами, но у Роуэна явное преимущество. В считанные секунды он оказывается под моим дядей.
Роуэн тянется за ним, достает свой пистолет и приставляет его ко лбу дяди Лайла.
— Остановись, — умоляет дядя Лайл. Господи, черт. Бери ее и уходи.
Роуэн смеется, и это звучит как-то неправильно. Это совсем на него не похоже.
Глаза дяди Лайла мечутся между мной и Роуэном. — Блейки, скажи ему, чтобы отстал. Он победил. Он может забрать тебя и оставить…
— Тебе повезло, что у меня нет времени торчать здесь и разрывать тебя на части, — рычит Роуэн.
Пистолет выстреливает.
Он стреляет в упор точно в то же место, где дядя Лайл застрелил Сэма.
Кровь вырывается из головы моего крестного и начинает течь на пол, просачиваясь из-под его тела.
Стены комнаты вращаются, и я сползаю с кровати, желая почувствовать под собой твердую почву.
Это не может быть реальностью. Я чувствую, что распадаюсь на части, что швы, скрепляющие мое тело, расходятся. Мои ладони обхватывают голову. Я раскачиваюсь взад-вперед, взад-вперед.