Глава десятая
– Вам повезло, что сегодня ясное утро, – громко произнес Патрис Марнье, прибавляя газу.
Пламя разгорелось, испуская оранжевое свечение и обильный жар. Большой воздушный шар всех цветов радуги величественно оторвался от земли, вызывая восторженные возгласы тех, кто находился в корзине. Высокий Патрис был одет в свободную белую рубашку, темные волосы длиной до плеч растрепались, на щеках темнела недельная щетина, так что любой голливудский продюсер выбрал бы его на роль спасителя дамы, попавшей в беду. Он был похож на мушкетера в увольнительной, и никто не мог отвести от него глаз, кроме Ричарда, который небрежно прислонился к корзине и с весьма самодовольным видом потягивал кофе. Самодовольство подпитывала еще и Валери – тем, что была явно впечатлена его новаторской идеей. Она предсказуемо радовала глаз красотой: с лучезарной улыбкой и развевающимися на ветру волосами, словно на модельной съемке. Лионель выглядела не менее потрясающе: хрупкий ангелок на фоне облаков. Ален, что интересно, слегка нервничал и цеплялся за край корзины. Мадам Таблье – Ричард никак не мог понять, почему она вообще здесь оказалась, – оставалась равнодушной, а Паспарту пребывал в полном ужасе и уткнулся мордочкой в сгиб руки Валери.
– Спасибо, что так быстро откликнулся, Патрис, – произнес Ричард, наслаждаясь мгновениями буквально солнечной славы.
– Рад помочь! – отозвался Патрис, что-то настраивая на приборах и направляя шар в небо над воротами и головами разъяренных журналистов, ожидающих там. – Не каждый день доводится поработать в качестве такси для Лионель Марго.
Он улыбнулся актрисе, которая благоразумно пряталась посреди корзины, избегая пристального внимания длинных объективов.
– Как чудесно, месье, иметь возможность взять и улететь в облака, если вам того захочется, – проговорила Лионель, когда они оказались достаточно далеко.
Патрис непринужденно улыбнулся:
– Если позволяет погода, мадам, если позволяет погода.
– Прошу, зовите меня Лионель.
Он кивнул и ответил:
– Патрис.
Валери кашлянула, схлопывая атмосферу.
– Сколько займет путь? – поинтересовалась она очень деловым тоном.
Патрис пожал плечами в простом жесте, который, по сути, означал: «займет столько, сколько займет», – путешествие на монгольфьере не подчиняется ни расписанию, ни спешке.
– Хоть весь день, насколько я понимаю? – тихо произнесла Лионель, думая о том дне, что ей предстоял.
Путешествие в Валансе стало самым настоящим воплощением мечты. Ранний осенний туман стелился по виноградникам, словно клочки сахарной ваты, среди полей резвились, будто призраки, и убегали под покров леса олени. Река Фолле расширялась, сужалась и снова расширялась, медленно протекая сквозь пробуждающиеся поселения. В какой-то момент Патрис ловко опустил воздушный шар над совсем крошечной деревушкой.
– Вообще, так делать нельзя, – сказал он, – но клиентам нравится.
Неискушенному взгляду показалось бы, что шар двигается опасно низко.
– Чувствуете запах? – спросил Патрис, глубоко вдыхая.