Антон отвлекся от книги и обнаружил в каюте арвийца. Тот и сосредоточенно жевал какую-то жвачку, и столь же сосредоточенно перебирал четки.
– Ну и как ты себя чувствуешь приятель? – спросил Антон, отвлекаясь от печатного слова. Он заметил у Сайяда мешки под глазами от бессонной ночи и добавил. – Все горшки и сковородки надраены? – ничего умнее он не смог придумать.
Саид лишь приподнял бровь.
– Как – в порядке камбуз? – предпринял Антон новую попытку завязать разговор и расплылся в самой дружелюбной улыбке.
– Нет говорить, – произнес Сайяд, не отрывая глаз от четок.
– Почему «нет»?
Кок вздохнул, медленно прожевал жвачку.
– Все вы придурки, – сказал он как будто обращаясь к лавке на которой сидел. – Большой придурок – наш капитан, придурок хозяин, который жрет, как муссийский хтук. Ты – придурок, который слишком много читать. Девка – придурок: вместо того чтобы искать хороший муж нашла тебя! Но хитрый придурок – я видеть что она очень хитрый как змей. Когда много придурок в одно место – это часто плохо кончаться!
– Что ты имеешь ввиду?
– Это означает, что я не хотеть разговаривать, – отрезал Сайяд.
– А что мешает нам поговорить? – заартачился Антон. Его одолевало беспокойство – интуиция явно давала ему знать о чем-то. Но вот о чем? – Мы оказались на яхте в миллиардах километрах от Иштар, нам в принципе нечем заняться. Почему не поговорить?
– Слушать, умный, – заговорил кок. – Я не хотеть говорить с тобой. Но скажу тебе, как человек, который много раз обманывать старая сука-смерть. Никто не знать, что можно произойти на это судно, так что тебе лучше быть готов к чему угодно! Я чую когда плохо, иначе мне давно не быть в живых. Твой баба – змея, с которой я бы не лег за мильон, старый капитан, которому надо думать не о летать, а об уютный могила, черный язычник – доктор, и два пустоголовых, какие ничего не хотят знать кроме деньги – с такой команда лететь только в Джаахеннем.
Сайяд фыркнул, показывая что из арвийца больше не вытянуть ни слова.
Антон пожал плечами, и вернулся к профессору Каду.
Глава 8. Остров в океане звезд
На двадцатый день в обзорных экранах появился отливающий графитовым отблеском вытянутый угловатый силуэт «Гермеса».
После почти трех недель полета было приятно обнаружить, что существует в великой пустоте нечто обжитое и надежное.
Эрангеквист переключил управление на диспетчерскую автоматику портовых станций наведения, и откинулся кресле.
Антон молча смотрел вперед. Над ним и под ним, отделенная дюймовым кварцолитом простиралась бесконечная пустота. В ней парили звезды, на которые он мог падать и падать сотни тысяч лет, так никогда и не достигнув цели.
– Сейчас у нас самая сложная часть полета – сказал кэп Антону. По крайней мере – его первой части. Был Эрангеквист не в мундире, в простой гражданской одежде. Джинсы, майка-безрукавка с неизменным "I lav spais". Его серебряная борода была аккуратно расчесана, и разделена на две половинки.