Все почти сразу же начали зарабатывать огромные деньги. Только в прошлом году один лишь мой отец продал компании «Доминион шугар» двадцать тысяч торике – это племя такое местное – для работы на ее симаррунских плантациях и получил примерно семьдесят миллионов динаров...
– Не слабо! – невольно заметил Антон, в котором на миг вчерашний брокер взял верх.
– Сколько еще этих денег на подмазку дела ушло – вот в чем вопрос… – бросила Айнур. А хочешь знать еще кое-что? Про меня и лорда? – без перехода спросила она.
Сделав паузу она отхлебнула раз-другой из горлышка бутылки. Антон услышал, как зубы стучат по стеклу. Айнур утерла губы рукавом и чуть дрожащим голосом продолжила:
– Было это как раз на Гоа. Я училась тогда в одной из лучших школ родного города. И вот как то пошла я на самую шикарную в городе дискотеку, со своим мальчиком – на пару лет старше, один из лучших учеников. Добрый, хороший, сын владельца химической компании – все девчонки мне завидовали. Потанцевали мы, выпили пива и покурили акию. А потом он без разговоров взял и изнасиловал меня на заднем сиденье своего флайта. Я даже не визжала – так быстро все прошло. А сделав дело, он выпихнул меня на дорогу, да еще обругал шлюхой – почему, мол, короткую юбку надела, и сиськи из выреза выставила… Мне было пятнадцать лет, когда это случилось.
Она замолчала, судорожно сглотнув комок в горле.
– А Олутар? – спросил он минуту спустя.
Я знала его с детства. Он часто останавливался у нас в доме в Анро-Саги. В белоснежном костюме, с блестящими манерами, так отличающийся от всех этих парней с похотливыми глазками – как в такого не влюбиться? Ну вот... после того вечера я не знала как буду жить. На следующий день я... Я тогда не помнила себя. Поехала к Олутару, вся в слезах пришла к нему в спальню. Я не знаю что на меня нашло – я просто искала хоть кого-то, кто бы хоть пожалел меня.
А он... В ту ночь он попробовал меня всеми возможными способами... Закончив дело Олутар сказал, чтобы я молчала, поскольку ничего страшного не произошло и девушкой я уже не была. Я не пожаловалась никому. Мама уже умирала, и я не хотела ее огорчать – думала пусть хоть последние дни поживет спокойно. А к тому же я боялась – мне казалось, что я сама во всем виновата: зачем бродила по ночам и ездила к чужому мужику? Вот так у нас с ним и началось...
– Айнур…
– Потом я сбежала в космос – как и рассказывала тебе, – продолжила она, не обращая внимание на его обращение. Олутар нашел меня и начал воспитывать – и в койке и по жизни. Потом я опять сбежала. Опять меня нашли… Думала – он меня убьет. А он… он отдал меня в колледж при майгасском университете – тоже как я тебе рассказывала.
Потом я стала пиратом – как и отец. Но с недавних пор у Олутара появился пунктик: он хочет жениться на мне. Он непрерывно говорит, что стареет, что мечтает о детях, которые унаследуют его имя и дело. Послушай, Антон, операция по захвату Александера – это дело, за которое я могу требовать по Кодексу любую награду! Речь идет о миллионе – не меньше! Вполне достаточная сумма для того, чтобы убраться отсюда и провести остаток жизни где-нибудь в приличном мире. Ну хоть на Иштар! Мы сможем жить как нормальные люди! Антон – это наш шанс!
Айнур внезапно закрыла лицо руками и заплакала.
В голове у Антона вертелось желание сказать какую-то банальность вроде того что он не может жить на запачканные кровью деньги, полученные разбоем и работорговлей.
Но вместо этого он поступил так, как любой нормальный мужчина на его месте – со всей возможной нежностью обнял Айнур, осторожно расстегнул на ней платье и утешил всеми доступными способами – прямо на шкуре неведомого зверя.
Антон шел по главной улице пиратского городка, прикидывая – что он купит на ужин при свечах по случаю возвращению Айнур, когда раздался негромкий стук двигателя флайта. Антон оглянулся – низко над землей шла ярко-голубая оринокская «жангада» полувековой давности.
Такие машины Антон видел только в старых фильмах. Подлетев к нему, «жангада» остановилась зависнув где-то в футе над дорогой. Затем, передняя дверца открылась, и на Антона мрачно уставились два человека. Он даже присвистнул, ибо то были собственной персоной приближенные капитана Идриса – Акдалу и Хальдрига.
– Допрыгался, птенчик? – изрек нориск. – Садись давай!
Для вящей убедительности Акдала распахнул халат и продемонстрировал торчащий из за пояса тридцатизарядый игольник «марабу». Антон пожал плечами и забрался в салон, усевшись на заднее сиденье «жангады», где уже устроился какой-то тип. Дверь за ним громко хлопнула. Антон оглянулся. Грубоватая и безвкусная роскошь била в глаза. Кожаное сиденье, салон отделан инкрустацией – красное дерево с серебряными арабесками. Переднее сиденье отгорожено от заднего экраном из толстого стекла, сейчас опущенным. Приборная доска и рукоять джойстика из резной кости.
Престарелая конструкция приподнялась над грязным ухабистым спуском, журча дросселями. Неспешно – видимо, аккумуляторы не тянули – они поднялись над вершинами деревьев. Машина пролетела над городской окраиной и поползла над джунглями.