— Ничего… магнитофон я отдал Васе, а кассета тут вот лежала, на столе… газеткой прикрытая. Хотел её спрятать, но забыл.
— Хорошо, сегодня утром ты про неё вспомнил и что дальше?
— Дальше засунул её в шкаф для одежды, вот сюда, — и я распахнул левую дверцу, за которой прятался ряд полок. — На второй сверху ряд… рядом с простынями и наволочками.
— Вытаскивай всё это на свет божий, — сказало левое.
— Вытаскиваю, — согласился я, потянул всю стопку на себя и выложил её на стол, — вот, нету тут ничего, похожего на кассету.
— Теперь соседние полки проверяй, — приказало оно.
— Раскомандовалось тут, — недовольно заметил я, но приказание выполнил.
На верхней полке лежали шторы и отрезки материи разного цвета и размера, вытянул и это, при этом на пол с громким стуком шлёпнулось что-то не очень большое. Я засунул шторы обратно и наклонился — это была она, кассета с записью.
— Вот же ты болван, — хором осудили меня они, — как следует проверить не мог.
— Да я стопудово на вторую полку её клал, а не на первую, — начал защищаться я.
— Значит она сама собой перепрыгнула, — подкололо меня левое, — для полного счастья я бы ещё прокрутило эту плёнку, вдруг там чего-то не то…
— Стоп, — сказал я сам себе и сел на стул, — на той плёнке чёрным… точнее синим по белому было написано «Пинк Флойд» и «Atom Heart Mother». А здесь «Дип Пёпл» и «Fireball».
— Тогда жми к своему Васе за магнитофоном, это точно надо прослушать.
И я рванул на соседний этаж к Васе — он не удивился, а просто всучил мне в руки магнитофон со словами «пусть у вас пока постоит, я другими делами занимаюсь». Какими он там делами занимался, я уж не стал интересоваться, а вернулся к себе, поставил кассету с Дип-Пёплами и начал слушать… первые же слова Жмени (а там был записан точно его голос) привели меня в чувство некого обалдения, да сами посудите…
Он с выражением зачитывал поэму «Тараканище» авторства Корнея Ивановича Чуковского. И его временами поправлял другой голос, явно не мой… знакомый, но вспомнить, кому он принадлежал, я не сумел.
— Вот такие у нас пироги, дорогой Антоша, — сказало левое полушарие, — вместо признания сам знаешь в чём здесь у нас вечер литературных чтений сам слышишь чего.
— Без тебя понял уже, — огрызнулся я, — значит, вариант тут я вижу только один — некто неизвестный, назовём его так, проник в мою квартиру вчера или сегодня и подменил кассету на похожую.
— Нет, дорогуша, — отозвалось правое, — есть и другой вариант, причём кое-кто назвал бы его основным.
— И в чём же он заключается?
— В том, что у тебя крыша едет не спеша… тихо шифером шурша, — ехидно ухмыльнулось оно.