— Я задержан? — поинтересовался я.
— Ну что вы, дорогой Антон Палыч, — растянул губы в улыбке майор, — никто вас задерживать не собирается. Пока во сяком случае. Вы являетесь свидетелем по делу, которое случилось сегодня в вашей школе.
— А свидетеля обязательно надо доставлять в милицию под конвоем? — продолжил задавать вопросы я.
— Какой конвой? — удивился тот. — Рыбаченка, ты конвой видел? — обратился он к капитану (татарин и хохол, мысленно вздохнул я, повезло мне сегодня).
— Никак нет, тщ майор, — молодцевато ответил капитан, — конвой это ж автозак, овчарки, автоматы наизготовку. А у нас было просто сопровождение.
— Вот видите, Антон Палыч — у нас всё тихо-мирно, — сказал майор добавив в конце, — пока. Вы сейчас ответите на несколько вопросов и пойдёте себе домой.
— А в школе их нельзя было задать, эти несколько вопросов? — продолжил спрашивать я, — у меня там между прочим ещё два урока осталось до конца смены, — я посмотрел на часы и добавил, — уже только один, в восьмом классе.
— Нельзя, — коротко отрезал майор и перешёл наконец к делу. — В каких отношениях вы находились с потерпевшим ээээ… Жменей Тимофей-Андреичем?
— Он вызывал меня в роно… — я увидел непонимание в глазах обоих ментов и расшифровал, — в районный отдел народного образования то есть. Было это неделю назад.
— По какому вопросу он вас вызывал?
— У роно ко мне возникли некоторые претензии по отдельным вопросам, — дипломатично отвечал я.
— По каким конкретно вопросам? — продолжил долбить меня майор.
— По идеологическим, — сократил я ответ до минимума.
Майор откашлялся и решил видимо не углубляться в скользкую тему.
— После вызова вы с ним виделись?
— Конечно, он в моём доме живёт, в соседнем подъезде.
— Говорили о чём-нибудь при встречах?
— Только здоровались.
— Домой к себе он вас не приглашал?
— Не было такого.