Игра судьбы, или Противозаконная любовь
«Мне было пять лет, когда я впервые увидела Елену. Это было прекрасное годовалое дитя. Моя мать часто навещала госпожу Г*** и всегда брала меня с собой; мне приходилось с важностью и скукой сидеть на одном месте рядом с матерью, пока хозяйка не воскликнет громко: „Акулина! Леночка встала?“ – „Встала, матушка!“ – раздавался голос из другой удаленной комнаты!..»
Книги автора: Надежда Дурова
Русская Амазонка. ЗапискиНадежда Дурова
"Записки русской амазонки, известной под именем Александрова" - так планировала назвать свою книгу Надежда Андреевна Дурова (1783-1866). Пушкин отозвался с восторгом: "... прелесть, живо, оригинально, слог прекрасный. Успех несомнителен", - однако против её желания изменил название и начал издавать эти Записки с таким предисловием: "Какие причины побудили молодую девушку из хорошей дворянской семьи оставить родной дом, отказаться от своего пола, взять на себя труды и обязанности, которые пугают даже мужчин, и выйти на поле сражений - и каких еще? Наполеоновских! Что стало причиной этого? Тайные семейные огорчения? Воспалённое воображение? Врожденная, неукротимая склонность?.. Любовь?.." На эти вопросы сама Дурова ответила в своей книге следующим образом: "Моя мать непременно хотела избавиться от моего присутствия... а отец часто говорил: "Если бы вместо Надежды у меня был сын..." Два чувства, столь противоположные - любовь к отцу и отвращение к своему полу - волновали мою душу с одинаковой силой, и я с твердостью и упорством, малосвойственными моему возрасту, задумалась о плане выйти за пределы, предначертанные природой и обычаями для женского пола... стать воином, быть сыном для своего отца и навсегда отделиться от пола, участь и вечная зависимость которого начали меня страшить". Впервые под этой обложкой собраны, слегка отредактированы и размещены в строгой хронологии все мемуарные тексты Надежды Андреевны.
...ещё
Серный ключНадежда Дурова
«Боже мой! Какая же скука! Что предпринять? Чем заняться? Куда девать столько свободного времени? Книги и прогулки, прогулки и книги! От этого голова просто раскроется! Правда, здесь много прекрасных, милых, свежих и веселых дам. Но мне любопытно, что может быть хуже бесконечной свежести и веселости? Она мне до смерти надоела! Хотелось бы, чтобы хотя бы на минуту румяные лица побледнели. Пусть хоть на полчаса грусть омрачила бы эти чудесные черты. Как бы они стали пленительными!.. Но нет: как назло, они цветут и смеются с утра до вечера, а с вечера до утра. И утром, и вечером, и в полдень, и в полночь, в дождь и в ясную погоду, в пятнадцать лет и в шестьдесят – все одно и то же! И в вечность будет с ними одно и то же!..»
...ещёКниги чтеца
«Ноль – целых!»Глеб Успенский
В произведениях Успенского конца 80-х годов мы неоднократно сталкиваемся с резкой критикой основ буржуазной семьи и с противопоставлением ее крестьянской трудовой семье. Успенский акцентирует внимание на том, что он ясно видит «суровую действительность народной жизни» и вовсе не идеализирует тяжелую жизнь крестьянки в условиях капитализма. Однако он выделяет из этой действительности «сущность народного строя», которая, по его мнению, заключается прежде всего в трудовой основе жизни всей крестьянской семьи и в тесной связи ее с общественной, мирской жизнью всего крестьянского общества. Своим очерком Успенский стремился донести, что трудящийся человек ни при каких условиях не может быть «нолем»…
...ещё
Затруднения купца ТаракановаГлеб Успенский
Материалом для рассказа послужили актуальные события того времени: крах нескольких банков и выявленные в них хищения и растраты. Газеты 1883–1884 годов были заполнены сообщениями о банковских злоупотреблениях. Общественное внимание особенно привлекло судебное разбирательство против директора И. Г. Рыкова и его сообщников, начатое в связи с банкротством банка в городе Скопино. Мошеннические действия этих банковских «деятелей», обнаруженные на суде, были восприняты современниками как яркое проявление капиталистического хищничества…
...ещё
Пришло на памятьГлеб Успенский
Все, что изложено ниже, пришло мне на ум совершенно неожиданно и спонтанно. Читатель, пожалуйста, не удивляйся отрывочности этих случайных воспоминаний. Это произошло потому, что воспоминания нахлынули на меня в самый неподходящий момент. Я как-то шел по Невскому в морозный зимний полдень, погруженный в свои мысли и заботы, не замечая ни толпы, ни давки, не слыша ни единого звука, кроме тех, что звучали в моих молчаливых размышлениях. И вдруг на углу одной из улиц, впадающих в Невский, я увидел сплошную массу народа разных званий и сословий: барышни с портфелями нот, рыбники с посудинами на головах, чиновники, офицеры, а среди улицы – множество остановившихся экипажей, карет, извозчиков и ломовиков, и все это скопилось в одну кучу…
...ещё
Евреи Семен Юшкевич
— Я говорю, — уже давно произносил старичок, который продавал свечи на рынке, обращаясь то к Шлойме, то к женщинам, и его поддерживал керосинщик, — нужно набрать воды в рот и молчать. Когда мы наконец увидим землю Израиля, тогда наши уста откроются, и мы вспомним обо всем. Разговоры сразу стихли. Что-то огромное, светлее дня, на мгновение ослепило всех. Улица бурлила — люди кричали, торговали, клялись, и только здесь, в этой маленькой группе, происходило нечто величественное и трогательное, вызывающее слезы печали. Слов не было. Одно священное имя земли Израиля затмило все слова и зазвучало радостным, дорогим лозунгом…
...ещё
Первые РомановыКазимир Валишевский
Историческое сочинение «Первые Романовы» польско-французского историка Казимира Валишевского на сегодняшний день считается одним из самых захватывающих изложений истории России в период формирования династии Романовых, написанным иностранным историком. Текст работы представлен в обновлённом варианте и с использованием современной орфографии.
...ещё
За что?Лидия Чарская
Данная книга является первой частью автобиографической трилогии Л. А. Чарской, писательницы, которая пользовалась большой популярностью в начале ХХ века. В последнее время возродился интерес к ее творчеству, благодаря способности Чарской сочетать захватывающий, порой даже авантюрный сюжет с глубоким психологизмом своих персонажей. Описывая чувства девочки, отправленной в Павловский институт в Петербурге, Чарская погружает читателя в атмосферу замкнутого женского учебного заведения, не избегая при этом темных и иногда трагических аспектов их жизни.
...ещё