Виктория Еременко

«У нас давно обсуждают „сближение“ или даже „слияние“ с народом. Об этом говорят не только агитаторы, которые неудачно пытались „войти“ в народ; не только умеренные либералы, желающие с помощью училищ, земской деятельности и тому подобного постепенно изменить русского простолюдина в нечто подобное им самим (то есть национально-безличное и бесцветное); о подобном „сближении“ упоминают, хоть и немного по-своему, даже люди охранительного, или, если быть точнее, слегка реакционного взгляда (я называю это слегка, потому что сильно реакционных взглядов среди нас очень немного, и они пока еще не оказывают влияния)…»

«…Объясню через сравнение или, можно сказать, аналогию. Если бы я был русским романистом и обладал бы талантом, то обязательно выбирал бы своих героев из русского родового дворянства, поскольку только в этом типе культурных русских людей возможен хоть намек на красивый порядок и впечатление, так необходимые в романе для изящного влияния на читателя. Говоря это, я вовсе не шучу, хотя сам я совершенно не дворянин, что, впрочем, вам и так известно…»

«… – О, боже мой, – прошептал Тугай и поспешил. Он огляделся вокруг и, прежде всего, взял с стола очки и надел их. Но теперь они слабо изменили князя. Глаза его косили, как у Хана на картине, и лишь легкий огонь отчаянной зрелой мысли светился в них. …»