Книги серии Мальчишки, мои товарищи

Серые лохматые облака медленно двигались низко. Костя и Тамара, запрокинув головы, наблюдали, как парашютная вышка падает навстречу облакам, но не может приземлиться. – Будто на экране, – произнес Костя. – Замедленная проекция. – Вот опять ты со своими терминами, – усмехнулась Тамара. – На экране облака всегда плоские и ужасно скучные…

«– Всё, – произнес Валерий, отстегивая крепление сломанной лыжи. Он огляделся в поисках пенька, но так и не нашёл, поэтому сел прямо в снег. – Приехали… – Так и будем сидеть? – поинтересовался Лешка. – Помалкивай уж! – вспылила Галя. – Ты сам нас сюда притащил! Все давно дома, а мы… Вот тебе и короткий путь!..»

«– У тебя нет спичек? – это были первые слова, которые я услышал от своего друга – инженера Виктора Кравцова, когда мы встретились в рыбачьем поселке в Крыму. Получив коробок, он достал трубку и начал заполнять ее из плоской табакерки. – Как это понимать? – спросил я. – А твой любимый «Беломор»? – От папирос бывает рак легких, – с уверенностью ответил Виктор. – Кроме того, эту вещь нужно использовать по назначению. – Он щелкнул крышкой табакерки и добавил: – Штука эта необычная…»

Пашка возник внезапно. Он оперся ладонями на подоконник и, перебросив обе ноги через него, прыгнул в комнату. – На мельницу пойдешь? – А? – А – дважды два, пустая голова, – с деловым видом заявил Пашка. Но все же повторил: – Пойдешь на мельницу?..

Во время войны мы обитали в небольшом сибирском городке. Мама в то время работала в госпитале, а сестра училась в техникуме. Мой отец погиб ещё в августе сорок первого года. Старший брат находился на фронте. Наш дом был на две квартиры. В соседней квартире проживала кассирша местного кинотеатра с двумя сыновьями: Володей и Павликом. Володя учился в восьмом классе, а Павлик — в четвертом. Начинался сорок пятый год. Февральские метели носили по улицам городка снежные вихри. Вечерами было слышно, как ветер трубит в дымоходе и треснувшее стекло дребезжит в раме…

Целый день и всю ночь падали снежные хлопья. Крыши домов стали одинаково белыми, как страницы в новой рисовальной тетрадке. На карнизах образовались пушистые "воротники". Тополя наклонили ветви под тяжестью снега. На столбиках палисадников, на заброшенных скворечниках и на водопроводной колонке с длинным рычагом появились высокие заячьи папахи. Даже маленькие фарфоровые изоляторы, находившиеся высоко на телеграфных столбах, украшались белыми шапочками…

Я вернулся из пионерского лагеря на два дня раньше, чтобы увидеть родителей, которые уезжали на юг. Последние часы перед отправлением поезда прошли в суете и неразберихе. Наконец, выслушав множество наставлений, мы с братом проводили их на вокзал. В двенадцать часов ночи мы вернулись домой, и я сразу улёгся в постель. Прошло около пятнадцати минут. Я задремал, но вдруг вздрогнул и открыл глаза. Сначала было трудно понять, что произошло. В комнате стояла тишина, только за стеной тихо похрапывал старший брат. Пространство вокруг наполнила густая темнота. За окном сверкали редкие звёзды в августовскую ночь…

Каждое утро в восемь часов Валерка идет в школу. В переулке он поворачивает на тропинку и торопится по ней к лазейке в бетонном заборе. Так поступают все мальчишки, чтобы сэкономить время на пути…

«Мой сосед, шестиклассник Толька, возвращается из школы примерно в два часа. Я слышу, как он через стену швыряет сумку в угол и гремит посудой. Затем он выходит в коридор и стучит в мою дверь. – Ну, чего? – отвечаю я не слишком вежливо. У меня важная работа, и я не настроен на прием гостей. – Наша плитка сломалась, – говорит Толька с порога. – Я разогрею суп на твоей, хорошо? – Можешь забрать ее в свою комнату. – Да не стоит. Лучше я принесу кастрюлю…»

Берег был покрыт пыльной правой. Высокие сухие цветы поднимались из травы и кололи ноги. Алька, сбивая белые венчики цветов концом деревянного меча, направлялся к набережной. Внизу, под обрывом, изогнувшись плавной дугой, река отдыхала от дневного зноя. Ни один катерок не нарушал ее спокойствия, лишь едва ощутимый ветер иногда касался воды, рассыпая на лету блики красноватого солнца…

Густые темно-синие сумерки окутывали пространство. Луна, напоминающая щит из красной меди, поднималась над заросшим прудом. На противоположном берегу, касаясь черными кронами редких зеленых звезд, стояли одинокие сосны, а за ними мерцали окна заводского поселка. На листьях кустарника играли отблески костра…

Костёр угасал. Желтое пламя затихало на обгоревших сучьях, а пунцовые угли на некоторых участках уже были покрыты тонким слоем пепла. Мальчик отвёл взгляд от огня и лег на спину. Его глаза вскоре адаптировались к темноте, и он заметил, как в тёмном небе покачиваются черные вершины сосен, окружающих поляну. Они двигались медленно и беззвучно, а синие звёзды плавно перемещались от одной вершины к другой…

Когда одиннадцатилетний Валерка, сын полярного лётчика Тополькова, вернулся из школы, он получил печальную новость. Отец в письме сообщил, что задерживается на Ямале еще на два месяца, так как там была важная работа. „Знаю, что ты скучаешь, – писал он Валерке, – но сейчас улетать мне нельзя, сынок. Лучше сразу сделать так, как нужно, чтобы потом было легче на душе“…

Тишина в комнате. Слабо светит настольная лампа. Андрейка лежит в кровати, натянув одеяло до подбородка, и смотрит в окно. Мороз оставил на стекле цепкие узоры. Только в центре стекла осталось маленькое тёмное окошко, в котором сверкает весёлая звёздочка…

Существует страна — Страна Синей Чайки. Мало кто о ней знает. Она расположена на юге, на полуострове, форма которого напоминает голову чайки. А воздух там всегда насыщенно синий… Полуостров отделяется от материка горами Гранитного Ожерелья. Эти горы абсолютно непроходимы, поэтому попасть в Страну Синей Чайки можно только по морю. В течение всего года Страну согревает теплое южное солнце. От мыса Белый Зуб до Зеленых Отрогов Гранитного Ожерелья ее покрывают густые заросли и темные южные леса…