— Героин. Сначала она нюхала, а затем стала колоться.

— Затем девочка познакомила с этой стороной жизни Сашу, не так ли?

— Да. Они с детства общались, все время были вместе. Мы с Лилей даже мечтали и шутили все время, что когда они вырастут, то непременно сыграем свадьбу. Сашенька-то с ранних лет Маше во всем подчинялся и все ее прихоти исполнял. Послушный мальчик был, а моя Машутка — сорви-голова, все время в какие-то приключения попадала.

— И как же они умерли?

— Когда мы обо всем узнали, Лиля помогла устроить детей в специальную клинику. Мы в то время и не подозревали, что наркотиками снабжает их Олег. Через месяц кто-то неизвестно каким образом передал в больницу наркотики. Оказалось, что доза была слишком велика и Саша погиб. А Машутка в реабилитационном центре, узнав об этом, покончила с собой.

Сухое повествование о прошедших событиях явно не легко давалось женщине. Она даже не поднимала глаз с застывшими в них слезами.

— Если девочка умерла, то как именно вы узнали, что именно Олег снабжал ее наркотиками?

— Ее дневник, — неохотно проговорила Анна. Она вела дневник, в который записывала все: свои страдания из-за того, что Олег чуть не каждый день гуляет с новой девушкой, из-за его насмешливо-пренебрежительного отношения и мимоходом брошенных слов.

— А где сейчас этот дневник?

— Нет его, — категорично и даже с некоторым облегчением отрезала Анна. — Я его уничтожила! Никто больше не имеет права заглядывать в мысли и переживания моей девочки.

— А теперь, надеюсь, вопросы закончились. Все что только могла, я рассказала. Надеюсь, это убедило вас, что ни я, ни Лиля не имеем отношение к смерти Олега. Подобное предположение просто абсурдно!

«Чего же ты тогда так испугалась, даже побежала советоваться с подругой», — подумала Яна, но не стала высказывать это вслух. Вместо этого она распрощалась с Анной и ушла.

Идти домой к Сизовым ей уже не хотелось. Яна нашла расположенный рядом с домом телефон-автомат и отменила встречу с Дарьей Владимировной, сославшись на неотложные дела, связанные с расследованием.

Милославская понимала, что дело еще не доведено до конца, кто именно был убийцей она не знала, известен лишь мотив соседки. Но в душе ее непреодолимо росло противодействие; такого желания, охотничьего азарта, что порой пробуждался в ней, подстегивая и поддерживая тот пыл, с которым Яна расследовала очередное преступление, уже не было.

Милославская понимала, что закон должен быть превыше всего, нельзя отнимать жизнь у кого бы то ни было, но видеть эту убитую горем мать, пытавшую отомстить за своего ребенка в тюрьме она не хотела. Сложнейшая и удивительно неприятнейшая диллема стояла в данный момент перед ней: Бросить расследование, отказаться от него Яна уже не могла, но и продолжать не так уж сильно ей хотелось.

Она задумчиво шагала по проспекту. Совершенно бессознательно, влекомая только лишь инстинктом самосохранения, погруженная в размышления Яна старалась идти по теневой стороне. Несмотря на то, что день уже клонился к вечеру, жара стояла невыносимая. Застывший в неподвижности горячий воздух, казалось, можно было резать ножом, он застывал в легких, затрудняя дыхание. Даже легкого ветерка не было заметно. Люди, идущие навстречу Яне, выглядели изможденными и усталыми из-за этой слишком рано наступившей жары. Даже летние сумерки были столь же мучительными, жаркими и тягучими, а уж под лучами палящего солнца на прогретом пыльном асфальте находиться было почти невозможно.

Яна сама не осознавала, куда именно она отправляется, пока не оказалась на улице Чехова. Эта тихая улочка казалась ей наиболее перспективной. Милославская пыталась во чтобы то ни стало, пока еще оставалось время, отыскать тот дворик, где, судя по ее видению, должно было произойти убийство. Для начала она внимательно осмотрелась. К тому выводу, что дворик, виденный ею в темноте, находится где-то в центре, Яна пришла из-за того, что на высоком здании переливалась неоновым светом реклама. Конечно, это еще ничего не гарантировало, но все же больше шансов у нее было обнаружить подобную рекламу где-то в центре, чем в заброшенных окраинах, где и фонарей днем с огнем не найдешь.

Поиски нужного двора оказались делом хлопотным и неприятным. Сперва Яна отыскала девятиэтажку с рекламной вывеской. Затем определила, из каких дворов с двухэтажными домами этот дом виден. Зайдя в первый двор, она не обнаружила ничего, кроме помойки, обрамленной мусором, издающей непревзойденный исконно российский аромат. В этой помойке с деловым видом копался бомж. Кроме сломанной скамейки больше ничего интересного в этом дворе не было.

Следующий пустынный почему-то дворик порадовал Милославскую двумя маленькими собачонками, злобно рычащими друг на друга. Заметив появление Яны они забыли про вражду и совместными усилиями принялись облаивать женщину, подступая к ней все ближе. К счастью, этот дворик также не имел никакого отношения к привидевшемуся Яне, так что она поспешно, но сохраняя достоинство удалилась.

Еще несколько дворов, подвергшихся подобному обследованию не удовлетворили ее требованиям. Милославская уже было начала приходить в отчаяние. Конечно, она прекрасно понимала: ее затея была почти что безнадежной. Мало ли дворов в Тарасове, с двухэтажными купеческими особняками и стоящими рядом девятиэтажными новостройками. Но все же позволить убийству произойти она никак не могла. Отправляться же в милицию, пусть даже и не к постороннему человеку, а к давно знакомому и доверяющему ей Руденко с информацией, что неведомо где и неведомо когда произойдет убийство было столь же нелепо и бессмысленно. Именно поэтому Яна упорно шагала по улицам, осматривая все новые и новые дворы, натыкаясь на очередные подозрительные взгляды сидящих там старушек или мамаш с детьми.