— Ну и накрутилось. И киллер этот, доморощенный, и наркомафия, все в куче. Значит, он решил переубивать всех приспешников Альбина. Еще и так символично — наркотик им вводил. А про какого скорпиона ты там рассказывала? Никакой татуировки мы не нашли.

Яна промолчала. От сестры Игоря она уже узнала, что у киллера была небольшая татуировка, сделанная в тюрьме. Вот только незадолго до начала событий, в которых Яна и приняла участие в качестве сыщика, будущий киллер почему-то решил уничтожить отметину, устранить все свои татуировки, забив их в профессиональном салоне краской телесного цвета. И денег не пожалел и боли не побоялся. Словно предчувствовал, роковую роль в его судьбе этого скорпиона. Но о своих видениях Милославская в милиции не рассказывала, лишь раз упомянув о татуировке при лейтенанте. Но тот, по всей видимости, запомнил.

Кроме того Яна не углублялась в беседах с представителями правопорядка и в еще один аспект этого скользкого дела. Она не собиралась рассказывать кому-либо о Тихоновой и Анне, женщинах, заказчицах убийство Олега. Того самого убийства, с которого для Милославской все и началось. Игорь теперь об этом не поведает, посаженный Альбин вряд ли вспомнит, да и мало кто ему поверит, если Яна станет все отрицать. Между тем, в этом отношении женщина не считала подобное утаивание информации грехом. Все-таки Игорь вернул Тихоновой практически всю сумму, оставив себе лишь чисто символическую плату за труды. А значит настоящего заказа на убийство, можно сказать, почти и не было.

— Удивляюсь только, — все разглагольствовал Руденко, окончательно так и не разобравшийся в душе с этим делом. — Как Альбин, такой крутой наркоделец, позволил своему племянничку светиться с этим мелким барыжничеством. У них же подобное не принято.

— А он и не знал о подпольной деятельности Олега. Мальчику просто не терпелось, получать большие деньги уж больно желал поскорее. Самостоятельным стать.

— Да… Идиоты, — неожиданно резюмировал лейтенант разливая остатки портвейна по стаканам и со вздохом убирая пустую бутылку.

— Ну что ж. — Милославская пожала плечами. — В таком случае можно сказать лишь: voila — tout fini, то есть «все кончено», — перевела тут же она, с усмешкой глядя на недовольно нахмурившегося Руденко, не любившего, когда Яна проявляла свою эрудицию и лингвистические познания.

Милославская уже собралась уходить: встала и даже взялась за ручку двери, намериваясь открыть ее, когда неожиданно обернулась к Руденко:

— А тебе не кажется, что это очень символично? — слабая улыбка скользнула по ее губам и исчезла, не сумев зажечь даже искорки в серьезных и немного погрустневших глазах.

— Что именно? — опешил Руденко.

— Игорь выбрал как символ мести знак скорпиона. Я имею в виду его татуировку. И как скорпион он погубил не только тех, кого задумал уничтожить, но и самого себя.

— Но ведь, его убил Альбин, разве не так? Почему это он погубил себя? — тупо спросил Руденко, не понимая Яну и глядя на нее, как на сумасшедшую.

Яна лишь улыбнулась в ответ и вышла. Она вовсе не собиралась рассказывать Руденко о том, что, если бы хотел, Игорь вполне успел бы выстрелить в своего шефа и скрыться. Но ситуация, подстроенная Яной, подсознательно его все же устраивала. Именно поэтому он так затягивал до последнего, рассказывая Яне о деталях и намерениях своей преступной, темной стороны жизни. Он знал, что, погибнув, отомстит Альбину так, как не сумел бы сделать простым выстрелом или уколом. Потеря всего — свободы, власти, денег продлит мучения Альбина, превратив его жизнь в ад. В тот самый ад, каким стало существование самого Игоря, попавшего по вине Альбина в тюрьму.