Рядом Лассе на крышке трофейного патронного цинка раскладывает пасьянс из айдишек.
Когда бойцы разложили на травке тела убитых, провели экстренный обыск и обнаружили в карманах идекарты, Ястреб аж с лица спал. Причину я понял сразу: общался и на «Латинской Америке» с патрульными, и в Порто-Франко с бывшим оперативным координатором Герриком и другими «полевыми работниками» того же ведомства, да и просто в разговорах о том о сем тема дорожного бандитизма всплывала нередко. Так вот, по мнению опытных в данном вопросе персон, большинство новоземельных банд все-таки не рисковые одиночки, которые вышли на большую дорогу срубить легких деньжат, а часть большой и разветвленной схемы «теневого бизнеса». И в этой схеме есть довольно жесткое правило: «на промысел» документов с собой не брать. Чтобы, случись вдруг что — а такое «вдруг» у налетчиков входит в профессиональный риск, — пострадали только сами исполнители, но не их база, куда после успешной операции стаскивается все добытое. На базе-то у них и друзья-товарищи, а у кого наверняка и семья имеется… Вот Хокинс, увидев айдишки, и подумал, что ошибся и расстрелял мирно следующий по своим делам мини-конвой гражданских-аборигенов.
Думал он так минуты две. А потом оказалось, что на восемь трупов айдишек приходится ни много ни мало, а все двадцать три штуки. Некоторые повреждены, вот Лассе и решает пазл — скольким реальным личностям выписаны эти идекарты. Да, конечно, будь у меня сейчас общий банк данных мигрантов, я бы ему это нарисовал в пять минут, задача насквозь знакомая. Но такой «общий банк» отсутствует даже в моем хозяйстве на «Латинской Америке», там есть лишь часть его, та часть, которая касается прошедших в Новую Землю именно через «ворота» данной конкретной Базы… а вот у Патрульных сил как раз подобному общему банку данных и место. Возможно, и даже скорее всего, в базе у Патрульной службы только часть информации по конкретным мигрантам, но зато она там структурирована под их нужды. По крайней мере по логике выстраивается так, сам не работал — но, было дело, помогал фрау Ширмер правильно сформулировать узкоспециальный запрос, и ответ как раз и походил на работу с таким вот общим банком данных…
Ладно, это все лирика, а у нас сейчас суровая действительность. В которой Ястреб сваливает на меня боевую задачу «разбор материальных трофеев». Поймал мою нежную привязанность к этой сфере. Ну а я что, я не возражаю, все равно ведь нужно, да и кого еще сюда припрягать — Соню, которая «в настоящем бою» в первый раз и от вида крови и «мяса» до сих пор цветом лица напоминает подгнивший лайм?..
В оружии условных бандитов имеет место полный интернационал. Два румынских укороченных «калаша» со складным прикладом — нечто типа нашей «ксюхи», только без компенсатора и в калибре «семь-шестьдесят два». Две Г3 — пакистанский клон и оригинальная хеклеровская с дополнительными сошками и цейсовской оптикой. Хеклеровский же МП5А2. РПД — судя по клеймам, наш, советский. Чешский «взор-двадцать четыре» с незнакомой могучей оптикой, которая лет на сорок моложе и раз в двадцать дороже старой магазинки. Три «беретты-92ФС» (оригинальные, итальянские, а не орденские «эм-девять»), польский ТТ и чья-то память об империалистической — классический армейский «люгер» в древней, но еще годной кобуре желтой кожи. Чешский «маузер», РПД, пакистанская «гевер-драй»,[22] один из «укоротов», две «беретты» и антикварный «парабеллум» практически целы, остальное нуждается в опытном взгляде оружейника, который скажет, это совсем на запчасти или что-то еще подлежит восстановлению.
А странный пулемет на уазике оказался, ни много ни мало, свинченной со старого британского танка «бесой». Осколками искромсало самодельный вертлюг и подвесной короб с лентой и мешком-гильзосборником, однако сама конструкция пана Вацлава Холека вполне пережила и это, которое уже по счету за свою долгую службу, боестолкновение.
Еще имеем некоторое количество боеприпасов и магазинов ко всем этим стволам, десятка два «фенек» со знакомым клеймом «Демидовскпатрона» — меч и шестеренка, — и сложенные двумя штабелями в кунге «татры» восемь ящиков с неизвестной буквенно-цифровой маркировкой. Взламывать без пригляда неохота, а ящики тяжелые, килограммов за шестьдесят — сдвинуть могу, но одному такое перетаскивать нет ни малейшего желания.
О чем и докладываю Хокинсу. Штаб-сержант на минутку снимает шлем, протирает платком взмокший череп — очевидно, так ему лучше думается, — и для возни с тяжелыми грузами отряжает мне в помощь Фреда. Или наоборот. В общем, «на пару разберетесь».
Не без труда вытаскиваем на траву один из ящиков, который и вскрываем с помощью монтировки, кусачек и какой-то матери. Под деревянной упаковкой обнаруживается мощный амортизационный слой всяких там опилок и лежащий в этих опилках контейнер, примерно в половину наружных габаритов ящика, металлический. Чертовски тяжелый. И, массаракш, с оч-чень характерной такой эмблемой черно-желтого трилистника. Фред от такого сюрприза роняет монтировку себе на ногу и выдает малый боцманский загиб, ну или по крайней мере его ангельский аналог.
— Джеми, строгать твою бабушку через коромысло, кого мы тормознули?!
Подошедший Хокинс смотрит на нашу находку и выдает в ее адрес уже большой боцманский загиб, причем я, хотя и не жалуюсь на свой разговорный английский, понимаю едва одно слово из пяти.
Да уж. Положим, думаю я, «кого мы тормознули» — по айдишкам проверить в принципе возможно, особенно если дать перекрестные запросы о каждой из поименованных персон по всем окрестным территориям, причем желательно не официальным каналом, а через сеть знакомых и друзей, каковые сети по науке именуются «горизонтальными связями»; но вот что делать с таким трофеем — задачка уже со-овсем другого порядка…
На месте Ястреба я, наверное, выкопал бы где-нибудь в окрестностях схрон в духе ну пусть не объекта «Вервольф», но хотя бы классического погреба старого бандеровца, привычного скрывать от товарищей из НКГБ хоть заначенный «на черный день» арсенал времен войны, хоть парагвайских шпионов. Скинул бы там все подозрительные контейнеры с «изделиями-А», как следует замаскировал схрон, сняв ориентиры и привязку, после чего поскорее покатил бы дальше по маршруту. А уже из орденского представительства в Кадизе по шифроканалу связался бы с начальством, и дальше пускай шеф сам чешет репу, посылает спецконвой за ядреными батончиками и решает, кому из подчиненных-смежников подбросить геморрой по всем дальнейшим шевелениям. Мы-то эти ящики точно вскрывать не будем, ибо из полезных в данном вопросе умений в запасе у Ястреба со товарищи имеются в лучшем случае армейские семинары по минно-взрывному делу и краткий конспект «действий при ядерной угрозе», а у нас троих и того нет. Работу с «изделиями-А» с таким активом не построить, это даже мне очевидно.
Штаб-сержант Хокинс принимает несколько иное решение. Обоим мехводам велено в ударном темпе восстановить «мазду» — раз они знают, где у нее что повреждено и как это выправить, то справятся и без мастерской. В помощь им босс выделяет меня и Сару с Соней, благо подать инструмент или придержать ключ особой квалификации и больших усилий не требуется; меня, однако, Ястреб почти сразу же забирает обратно на консультацию, мол, нужно стороннее мнение.
Трофейные айдишки выложены наподобие гадального пасьянса «на дальнюю дорогу, казенный дом и небо в алмазах».
— Вот, — говорит Лассе.
— Что — вот?