— Прогуляетесь сами, или пригнать авто прямо сюда?
— Что-то нет у меня настроения гулять по здешней Москве, — заявляет Сара.
Эйлин понимающе улыбается; историю «продажи машины» мы уже поведали ей «в лицах», опустив разве что упоминания о месье Жераре Перрье, на всякий случай.
— Хорошо. Через несколько минут будет. — И снимает телефонную трубку.
Действительно, не проходит и десяти минут, как на стоянку напротив банка — кабинет у Эйлин как раз туда и выходит, удобно наблюдать — паркуется «Нива» блекло-синих тонов; водитель, плотный и усатый, поправляет кепку-аэродром и рысцой направляется к дверям Банка Ордена, а еще через две минуты целует руку хозяйке кабинета и громогласно сообщает, что вот, сам выбирал, машина звэр, вах, по саванне пролетит, по лесу просочится, на гору вскарабкается, по оврагам прокатится, даже по болоту проползет, если в правильных руках! Представленный нам Теймураз, уроженец заленточного городка Телави, крепко жмет руку мне и чмокает запястье Саре, повторяет, что ни в одной автомастерской на сто километров вокруг лучше не сделают, все перебрано по винтику, бак под пробку, две запаски и канистра в подарок.
— Семь тысяч и только потому, что вы друзья Илинко. — Старинное ирландское имя с кахетинским акцентом звучит забавно, ну да раз сама Эйлин не возражает, я и подавно промолчу.
Сумма действительно разумная. Отправляю Сару на тест-драйв, а сам с Теймуразом снова заглядываю к операционистке, снимаю скромную стопку «игральных карт» и вручаю грузину.
— Уж прости, генацвале, обмыть не получится, нам прямо сейчас ехать надо.
— О чем разговор, Влад, кацо? Будешь снова в Москве, заглянешь, тогда обмоем. А пока удачной вам дороги — и смотри, береги свою красавицу, а то украдут, вах! Сам бы украл, да моя Нино узнает, сразу зарэжет!
Так, посмеиваясь, запихиваем в «Ниву» тяжеленные сумки и сложенный байк. Багажник у «единственного в СССР гражданского джипа» невелик, но поскольку нас всего двое, задние сиденья можно спокойно сложить и занять под «шмоточный отсек» все наличное пространство. Прощаемся с веселым авторемонтником-кахетинцем и без дальнейших промедлений направляемся на запад.
На выезде блокпост с такими же ментами-таможенниками — на сей раз мы без всяких выкрутасов общаемся по-русски, — и полный вперед, в Демидовск!
Первая остановка — рубеж «двух Россий» и таможенный КПП. Таможенный, конечно, громко сказано, просто две гаишного вида будки друг против друга, с московской стороны двое в стандартной армейской «флоре» и зеленых фуражках погранвойск, напротив — трое в красных беретах и знакомом еще по Порто-Франко камуфляже Русской Армии, этакая помесь французской «ящерицы» и отечественного «осеннего камыша», точного подобия среди заленточных образцов я так и не нашел. Форма разная, а вот вооружены все пятеро бойцов одинаково, «сто третьи» через плечо и «грачи» в кобуре.
При обеих будках шлагбаумы, которые в любой момент можно опустить, тормознув проходящую технику «для проверки документов», а возможно, и более плотного досмотра; скромная «Нива» такого желания у «таможенников» не вызывает, однако у нас самих имеется вопрос, поэтому, покинув московские земли, останавливаемся под указателем «Территория под протекторатом РА, Блокпост № 4» и уточняем у подошедшего вразвалочку бойца, как там дальше с дорогой на Демидовск, можно ехать одним или лучше подождать попутчиков.
— Как хотите, — отвечает тот, — но вообще можно ехать спокойно, дорога чистая. Пэпэдэ рядом, нет таких идиотов, чтобы под боком шалить.
— А какой модели ППД, сороковой или тридцать четвертой? — интересуюсь я с каменной мордой.
Удивленное молчание, потом гогот.
— Хорошая шутка, обязательно нашим потом расскажу, — ухмыляется боец. — А специально для штатских персон расшифровываю, ППД — это «пункт постоянной дислокации». Военный городок, где сидит руководство РА, и там же расквартирована примерно треть постоянного состава армии, со всеми вытекающими.