Ночью и правда постреливали. Наверное, со стороны припортовых кварталов, однако голову на отсечение не дам — вечернего моциона у нас по понятным причинам вчера не получилось, и где тут расположен порт, а где все остальное, ни я, ни Сара не в курсе. В гостиницу, во всяком случае, никакие погромщики не полезли, и утром часовые-омоновцы законопослушно прячут короткоствольные автоматы, свинтив с них глушители. Шершаво-черный пластик, вместо рожка — коробчатый магазин, прямой и толстый… «девятка» под хитрый дозвуковой патрон на основе гильзы «образца сорок третьего года», в руках не держал, только на картинке видел.

Капитан Мятликов привычно организует колонну на выезд, недовольная вынужденной разлукой Сара за рулем «самурая» следует за «буханкой», и вот на гостиничной стоянке остается только синий «хам мер». А при нем два омоновца — Димон и еще один, этакий белобрысый бычок от силы годков двадцати. Те самые Демон и Хвост. Ну и я, разумеется. Димон-Демон спокойно курит у ограды, дисциплинированно стряхивая пепел в урну; Хвост просто дремлет за баранкой «хаммера». Не знаю уж по какому случаю, но оба омоновца в полной боевой, автоматы где-то в опечатанных баулах, зато на бронежилет и «сферу» антиоружейное законодательство штата Нью-Йорк не распространяется. При виде такого эскорта я, поразмыслив, и сам достал подаренные Фредом броник со шлемом и натянул. Наверняка по времени в норматив не уложился, так мне и не нужно.

— А тебе зачем? — вслух удивляется Димон, когда перед ними предстаю весь из себя бронированный я. — Мы ни в какой бой не собираемся, а в банке вроде стрелять не должны.

— Очень надеюсь, — киваю я. — Но как-то оно в жилете спокойнее.

Загорать под банком до того, как он откроется, смысла нет, а в нынешней ситуации «вооруженного мятежа» вдобавок и опасно, поди знай, что там себе банковские охранники подумают. Так что мы дышим воздухом еще с полчасика. Попутно любопытствую у омоновцев насчет боевых качеств этого их спецавтомата-«девятки», поскольку справочник справочником, но лучше я послушаю мнение прямых пользователей.

— Считай, тот же «укорот», — отвечает Димон, — только приклад похуже, весь из себя капризный и в рожке двадцать патронов вместо тридцати. Зато шьет броники только так, и если с глушителем — довольно тихий.

— Нишевая машинка, — добавляет Хвост, не открывая глаз. — Воевать нельзя, можно скрытно работать метров на сто.

Оба дружно сходятся во мнении, что для «воевать» под этот патрон нужен «вал» или «винторез», годные пусть не на четыреста табличных метров, но на триста — вполне, причем так же тихо. А вот старший брат выданной им «девятки», ВСК-94, даром что разрекламирован по самое не могу, дальше двухсот пятидесяти метров уже никакой.

За разговором время течет быстро, и к девяти часам мы с Димоном загружаемся в «хаммер» — я на заднее сиденье, он на штурманское, — и неторопливо катим на Третью.

Белая вывеска с сине-золотой надписью «United American Bank» видна издалека. Хвост останавливается не прямо у банка, а наискосок, у киоска с мороженым, плюс под банком солнце, а напротив пока тень. Ладно, пройти два шага несложно. Двери темного стекла скользят в стороны, навстречу выходит усталого вида пожилой охранник, на груди знакомый еще по Порто-Франко автомат — М635, что ли, в общем, клон стоунеровского изделия под люгеровский боеприпас. Вежливо, но твердо охранник интересуется целью моего визита, потом просит показать чек. Да, «в мирное время» подобного ни в одном банке себе не позволяли… что ж, извольте, предъявляю чек за подписью миссис Шэрон Истбрук, и меня пропускают в зал к операционистам. Из четырех окошек работает только одно, уж не знаю, суббота тому причиной или беспорядки в порту Форт-Линкольна, да и какая мне разница-то, абы кто-нибудь был на месте и сделал что следует. Сдаю в окошко чек оружейницы вместе со своей идекартой, и прошу из положенных мне по данному платежному предписанию десяти тысяч семь перечислить на вот этот счет в Банке Ордена, — вписываю номер айдишки Фреда, — а остальные выдать наличными. Обналичка бесплатная, а вот за услуги перевода в дружественный, но все-таки чужой банк снимают три процента комиссии — двести десять экю, однако; ладно, пусть их, забирать всю пачку «игральных карт», а потом искать еще и орденский банк я все равно сейчас не буду. В Порто-Франко жаба подобный ненужный расход не подписала бы, но в здешнем раскладе сидит тихо, боится лишний раз квакнуть.

Расписываюсь на желтой квитанции, вручаю ее операционистке — массивной негритянке с розовой прической, согласно табличке на окне: «Гейл Джордан», — сгребаю в кошелек-набрюшник кучку разноцветных пластиковых прямоугольников, забираю распечатку-чек и разворачиваюсь в сторону выхода, собираясь отчаливать.

Автоматная очередь, брызгами разлетается плексиглас внутренней двери — внешняя из бронестекла, а на второй сэкономили, — перечеркнутое пулями тело охранника сползает по стенке, и в зал врываются двое. У обоих традиционные для такого сюжета маски-чулки, у одного просторный светлый плащ, под которым явно только что и прятался «сударь» со сложенным прикладом, а второй просто в мешковатой ветровке и с громадным пистолетом в лапе. Излюбленная голливудскими режиссерами «песчаная курица» с удлинненным стволом.